Королевство в нагрузку
Шрифт:
Из спальни её выставили. Но никто не сказал, что нельзя находиться в собственной гостиной, которая была у них с Пайли одна на двоих. Эржи велела служанке принести ромашковый отвар и чинно уселась на диванчике.
***
Резко открылась входная дверь. Эржи подскочила. Мало кто посмел бы ворваться в покои фрейлин королевы-матери без стука. Как же он хорош! В простых домашних брюках и вышитом шлафроке даже ещё более красив, нежели в парадных одеждах.
– Ваше величество, – Эржбетта склонилась в почтительном реверансе.
Ох, как же неудобно. Собственный халат едва сдерживал рвущуюся на свободу
– Неплохо, – раздалось совсем рядом. – Поднимись, милая.
Щекам стало тепло. От смущения или от удовольствия? Её назвал милой самый лучший мужчина на свете.
– Ну что же ты так смущаешься. Посмотри на меня.
Эржбетта послушно подняла взгляд. Лёгкая вечерняя небритость позднего гостя придавала ему ещё больше шарма. Тихо, сердечко, тихо. Только не выскочи из груди.
Кажется, чуть скрипнула дверь в комнату Пайли. Как неудобно. Их застанут наедине да ещё в такой свободной одежде. Никто не вышел. Или скрылся, повинуясь движению монаршей брови?
– Я п-пойду? – пролепетала Эржи.
– Конечно, – согласился его величество, и сам открыл дверь в её комнату.
Неудобно, что он тоже сделал шаг? Можно попросить выйти. Но ведь король вроде как у себя дома. Как уверены его руки. Как горячи щекочущие шею губы. Как шумит в голове. О да, вот оно, счастье!
Ушёл. Вот так просто ушёл, не сказав самого главного. И о чём так загадочно шептались фрейлины? Волшебно? Ничего волшебного. Больно, мокро и гадко. Нужно бы пройти в ванную и смыть с себя следы монаршего визита, но тогда придётся пройти через общую с Пайли гостиную, а там слышались разговоры и шаги. Может, зря Эржбетта обижается на короля, что он так быстро ушёл, ведь первоначально он шёл совсем не к ней, хотел узнать, что же случилось с Пайли. Да, именно так. Разберётся с этой истеричкой и вернётся.
Его величество не вернулся ни ночью, ни наутро. А ещё исчезла Пайли. Сама девушка и все её вещи. И никто не говорит, куда. Впрочем, неважно, одной конкуренткой меньше.
Гораздо хуже, что исчез король. Нет, его величество не исчез бесследно. На границе опять активизировались воинственные соседи, и он лично поехал вдохновить войска и организовать защиту и контрнаступление.
Планировавшийся как короткий инспекционный, визит затянулся. Из доходивших до фрейлин тревожных разговоров можно было понять, что мелкие приграничные стычки переросли в полноценную войну. То количество вражеских отрядов, которое выступило против Миагара, было полноценным войском, а никак не разрозненными самостоятельными охотниками за чужим добром, коих на границе всегда хватало.
***
Месяц прошёл в тревожном ожидании. Наконец появилась информация, что доблестные королевские войска под предводительством его величества одержали решительную победу, и король скоро вернётся во дворец. Его ждали.
Пожалуй, больше всех его ждала Эржбетта Маниоли. У неё было, что сказать этому мужчине. Пусть их связь и была разовой, но она дала плоды. Однако, как же плодовит их монарх. Ничего, даже если не предложит место на малом троне, всё равно он не бросает ни своих детей, ни их матерей. Что там говорила Пайли? Одарённого ребёнка могут уничтожить? Король вправе распоряжаться своими детьми, как пожелает. Главное, чтобы обеспечил будущее Эржбетты. А дети? Дети у неё ещё будут. Может, от того же короля. Скорее бы он уже приехал, а то утренние недомогания уже вызывают понимающие ехидные улыбки фрейлин. Да и Сантана подозрительно внимательно проверяет нижнее бельё. А что там проверять. Всё чисто. Сомнений быть не может. У короля скоро появится ещё один ребёнок. Главное, сказать ему это первой. А то люди обязательно наговорят лишнего. Подумаешь, застали целующейся на лестнице с кавалером Рие. Это ещё ничего не значит. Король может читать мысли? Так это только предположения и недомолвки. Никто ни разу не сказал об этом открыто. Может, король такой же бездарок, как Эржи и её отец. Но сказать такое о главе государства? Вот и Эржи не будет даже думать об этом. И о кавалере Рие тоже думать не будет. А то мало ли что.
***
За несколько дней до возвращения его величества в столицу ко двору королевы-матери прибыла новая фрейлина. И опять та же сцена. Её величество сидит в окружении своих дам, в комнату входит бледная испуганная девушка. Неужели всего несколько месяцев назад Эржи выглядела так же жалко?
Как растерянно заметался взгляд новенькой. А ведь она не знает, кто из них королева. Присела в реверансе почти у самых дверей, обозначая поклон как бы всем сразу.
«Уставились, змеюки. Ничего, скоро я вас всех поставлю на место. Вы у меня попляшете все. Все отправитесь вместе с королевой-матушкой в самое дальнее имение. На границу с Крондой! Да, так будет лучше всего. Двум королевам в одном дворце не ужиться».
И что это сейчас было? Не могла же новенькая это всё сказать? Летела бы сейчас в казематы впереди своего визга. Но Эржи слышала.
«Мышь серая».
«Не конкурентка, но на всякий случай нужно указать ей на её место. Подумаешь, род один из двенадцати. И Дар-то всего лишь управлять растениями. Вот и шла бы в огород, а не в королевский дворец, здесь и так тесно».
«Откуда только такие убогие берутся».
«Милая девочка. Пожалуй, оставлю её прямо сегодня на ночное дежурство».
Эржбетта осторожно огляделась. Все молчат. Лица – показательно приветливые. Но она слышала! Вот опять.
«Где же эта демонова королева!»
А какой взгляд у новенькой. Такой беспомощный и невинный, как у потерявшегося котёнка.
– Подойди ко мне, дитя, – заговорила её величество.
«Наконец-то соизволила».
Претендентка на место фрейлины робко подошла к королеве и поклонилась теперь ей персонально.
«Не красавица. Но какая кожа! Так и хочется сжать в горсть эти маленькие грудки. Скромная. Невинная. Это хорошо. Так приятно будет её раскрепощать».
Теперь можно не сомневаться. Эржбетта стала слышать чужие мысли. Хорошо это или плохо? Это не просто плохо, а очень плохо. Можно, конечно, надеяться, что так проявил себя дар их рода. Но зачем попусту обманываться. Слышать мысли – дар рода Фергали. Королевского рода. Ребёнок, который поселился под сердцем – одарённый.
«Маленькая моя. Не то, что эта грудастая Маниоли. Сын на эту даже не взглянет. Будет только моя. А Маниоли? Недолго ей осталось. И ей, и её ублюдку. Нечего плодить бастардов».