Королевство забвения
Шрифт:
– Ты ведь любишь сладости, верно? Я знаю, что любишь. – Негромко произнесла Мейтин и протянула мальчику пять медняков. Для неё это были сущие копейки, а ребенку радость. На них можно было купить несколько сладких булочек и обожаемых всеми детьми леденцов.
– Алек. – Окликнул строгий мужской голос и Мей с мальчиком синхронно повернули головы. – Ты предложил гостье мустанга?
– Да. Да. Да. – Вторил помощник, подбегая к мужчине и протягивая ему полученные монеты и даже добавленные сверх медняки.
– Алек, здесь больше, чем необходимо. Нельзя брать с покупателей свыше назначенной цены, это не по чести. – Мужчина взглянул со строгостью, но и с любовью в том взгляде, проводя крепкой, запачканной рукой по волосам мальчонки.
– Прошу, не ругайте его, это моя инициатива. Похвала за старания и хлопоты. Я не обеднею. – Ощутив некоторую неловкость, Мей влезла в поучительную беседу. – Мне ещё потребуется удобное седло и оснастка. Большая фляга, если это возможно.
Протянув мужчине ещё несколько золотых, Мей уверенно и внимательно взглянула на него, ожидая реакции. Конюх был высок и несмотря на то, что уступал вояке из таверны в размахе плеч, да и вообще в габаритах, выглядел крепким, сильным, молодым. Приятен на внешность. Его бы умыть, причесать, да приодеть, получится завидный жених. Придворные дамы волосы друг другу повыдёргивают за возможность получить внимание такого мужчины.
– Будет сделано, миледи. – С почтением склонив голову, конюх принялся готовить коня к отъезду. А мальчишка бегал за ним хвостиком, то и дело ловко подавал незнакомые страннице снасти, выполнял простые поручения, и ни разу не могло показаться, будто что-то идёт не так. Их работа выглядела слаженной и отточенной, проделанной уже далеко не единожды.
Девушке же пришлось ожидать, наверное, не более получаса, прежде чем конюхи вывели коня, передавая повод.
– Ваш конь, миледи. – Мягко проговорил старший, тепло обняв юнца. – Доброго пути. Вам достался надёжный и верный спутник.
– Как его зовут? – Поинтересовалась Мей, буквально взлетая на спину жеребца. Она сделала это столь легко и беззаботно, что прочла изумление на лицах конюхов. Девушек не считают хорошими наездницами, но её практически с пелёнок обучали искусству верховой езды.
– Полдрак, миледи. Лучший мустанг наших краёв, клянусь. – Немного смутившись, улыбнулся мужчина и махнул Мейтин на прощание рукой.
Ближе к окраине города удалось отыскать глубокий колодец и наполнить флягу, приобретённую в конюшне. Ёмкость оказалась довольно вместительной, но уж точно не на двоих и не на почти сутки дороги через Пески. А путь предстоял нелёгкий. Шаг за шагом им предстояло преодолеть сотни километров пустыни, и маршрут Мей представляла лишь приблизительно. Идти необходимо было всё время прямо, не сворачивая. Но ориентироваться среди однотипного пейзажа достаточно проблематично, сложно понять, свернул ли ты куда или так и идёшь вперёд.
Поездка верхом девушке далась нелегко, и дело было далеко не в седле. Ею овладевали мысли, тревоги, страхи и опасения. Как оказалось, в пустыне бушуют не слабые ветра, разнося назойливые крупицы песка повсюду, окутывая абсолютно всё на своём пути. Но не меньшей силы буря властвовала и в душе невольной странницы. В голове крутились тысячи вопросов и ни один из них не находил ответа или хотя бы логической зацепки. Память просто отказывалась напоминать о произошедшем за последние сутки больше, чем краткими и малопонятными отрывками, слабо связанными друг с другом.
В ушах всё ещё стоял звон и скрежет скрещивающихся в сражении мечей, треск пробитой брони и стоны раненых. От ужаса этих моментов по телу пробежала леденящая дрожь. Мейтин пыталась вспомнить, что же произошло и как она оказалась в пустыне.
Неистовый и грозный противник, головы на две выше её самой, шёл стремительно, яростно рыча. Дыхание в ужасе перехватило, когда он замахнулся с плеча. Мей так сильно сжала рукоять своего клинка, что костяшки пальцев побелели, но удар отбить ей удалось. Колени подогнулись, в глазах запрыгали искры и боль пронзила плечо, но девушка смогла отскочить и тем самым увернуться от нового напора острия, просвистевшего всего в паре сантиметров от её бедра. Сложно было это назвать сражением, ведь всё, что делала Мейтин – отбивалась и уклонялась от осатанелых ударов противника. Ноющая боль в плече быстро успела исчезнуть, не оставив и следа, а мерцание перед глазами занимало всё больше пространства, буквально ослепляя девушку. Она теряла силы и обороняться было всё сложнее, она всё чаще упускала возможность увернуться, разве что чудом не получив ещё серьёзных ранений. Боковым, пусть и ослабшим, зрением ей удалось уловить бегущий в их сторону силуэт, который, приближаясь, начал заносить меч.
Но на кого? На неё? Он и громила убили бы её. А если удар нацелен был на её противника? Но что тогда произошло с ней самой? Мейтин вспомнить не смогла, остались только обрывки в голове. Тот замах неизвестного, белая пелена перед глазами и жёсткое падение, когда силы и сознание покинули её тело. А потом лишь палящее солнце и песок, застилающий лицо.
Поморщившись от отвращения, Мейтин резко и раздражённо провела руками по лицу, пытаясь избавиться от назойливых крупинок, стереть их с мягкой кожи. С начала путешествия прошло всего несколько часов в быстром шаге, а девушка уже нервничала от дискомфорта такого передвижения. Стараясь выбросить всё из головы, она пустила мустанга в галоп, желая скорее добраться до дома, увидеть родителей, принять ванну и забраться под мягкое одеяло на любимую перьевую подушку.
Прошёл ещё час, второй, третий, а в общей сложности уже около десяти часов на спине верного скакуна. Солнце начало близиться к верхушкам гор, переставая неистово нагревать воздух. И, когда впереди показался ручей, Мей подумала, что это мираж, солнце безжалостно напекло голову. А может сон, отражающий её желания? Могла ли она уснуть в седле? Но впереди и впрямь была вода – небольшой ручеёк, похожий на ключ, выходящий откуда-то из недр песчаной почвы и через добрый десяток метров уходящий обратно под землю. Тонкое неглубокое течение, попавшееся им впервые на всём пройденном отрезке пути. Течение не быстрое, но и этого было достаточно, чтобы вода была прохладной и не застаивалась.
Лёгкое натяжение повода и Полдрак сразу же уловил ход мыслей наездницы, уговаривать его, разумеется, не пришлось. Даже такому стойкому силачу требовался отдых, что уж говорить о девушке, привыкшей к многочисленным благам и удовольствиям цивилизации.
Спрыгнув на землю, Мейтин едва не упала, ноги её изрядно затекли, да и спина гудела от длительной поездки верхом. Не обращая внимания на эти мучительные ощущения, она бросилась к воде, тут же погрузив в неё лицо и руки.
Невозможно сказать точно, сколько прошло времени с тех пор, как всадница решила устроить привал. Может час, а может два. Она хорошенько напилась свежей воды, немного остудила ею кожу и позволила себе небольшой отдых, чтобы набраться сил на оставшуюся дорогу. Солнце успело скрыться за горным массивом, но странникам необходимо было продолжить путь. Забравшись на своего скакуна, Мей прикрепила к седлу заново наполненную флягу и слегка надавила пятками на бока животного, призывая начать двигаться пусть не быстрым, но уверенным шагом в прежнем направлении. Домой.
Лишь спустя три часа после рассвета Мейтин заметила высокие башни. Это величественное строение, возвышающееся над крышами городских домиков и торговых лавок, восхищало своим внушительным видом. Возведённое из нескольких оттенков тёмно-серых каменных блоков в утренних и вечерних сумерках левое крыло выглядело дымчато-чёрным и производило впечатление укреплённой неприступной крепости, на которую вряд ли кто осмелится посягнуть. Там располагались тренировочные залы, оружейные и медицинская части, несколько кабинетов главнокомандующих.