Короли блефа
Шрифт:
Старуха приблизилась к нему, словно принюхивалась, подняла глаза, и Циммерлинг, наконец, встретился с ней взглядом. Затем она сделала шаг, встала на цыпочки и почти вплотную приблизила свое лицо к лицу Циммерлинга, словно собираясь запечатлеть на его челе материнский поцелуй.
– Нет, – ответила она, снова упершись взглядом в грудь Циммерлинга. – Лучше я его тебе, касатик, позову.
Она захлопнула калитку, громыхнула засовами и ушла. Не было ее долго. Наконец, вместе с шаркающими послышались твердые шаги. Калитка открылась, и в проем шагнул молодой худощавый человек приятной наружности.
– Прошу прощения, что не приглашаем вас в дом, – извиняющимся тоном сказал он. – Видите ли, хозяин
– Вы Панченко? – не дал ему договорить Циммерлинг.
– Панченко, – удивившись, ответил молодой человек.
– Вольдемар Аркадьевич?
– Нет. Геннадий Аркадьевич. А что?
– И вы домашний учитель детей господина Собакина? – не ответил на вопрос молодого человека Ной Нахманович.
– Именно так.
– Все ясно, – заключил Циммерлинг и потерянно пошел прочь, повернувшись к удивленно глядящему на него молодому человеку разом ссутулившейся спиной.
– А что вам было угодно? – крикнул ему вслед настоящий Панченко.
Циммерлинг не обернулся и не ответил, лишь утомленно махнул рукой. Он шел, тупо глядя перед собой, и в глазах его вместо гор самоцветов, изумрудов и золотой посуды были лишь ветхий пепел и потухшие уголья.
На руках же отбывшего с триумфом в Москву Вольдемара Долгорукова имелись восемь с половиной тысяч рублей, добровольно отданных «арендаторами», мечтающими заиметь на грош пятаков.
Итак, откушав и закурив папиросу с золотым ободком, Всеволод Аркадьевич спросил газету. На вопрос, какие он предпочитает, Долгоруков ответил, как и восемь лет назад, едва улыбнувшись:
– Разумеется, местные, голубчик.
И снова выбрал «Казанский телеграф». Чего же изменять фортуне. Листая его, Всеволод Аркадьевич думал.
О чем?
О том, что вечер воспоминаний, пожалуй, подошел к завершению. И экскурс в прошлое закончен. «Вчера» уже не существует, а может, его и вовсе никогда не было. «Завтра» еще не настало, а может, его и не будет. Стало быть, есть только «сегодня».
Пора действовать. То есть жить в настоящем, жить сегодняшним днем. Что равнозначно «просто жить»…
Глава 4
Из воздуха, или О пользе газет
Газета, милостивые государи, есть периодический печатный орган, информирующий читателя о событиях, происходящих как в мире, так и в стране, в которой выходит газета, а то и в губернии или в городе, в котором он, читатель, имеет неосторожность (а может быть, и счастье) проживать.
Помимо прикладного назначения газета имеет и развлекательную функцию. В ней иногда печатаются короткие рассказы, чаще всего на злободневные темы, сентиментальные рождественские истории, рассчитанные преимущественно на домохозяек, и длинные повести с продолжением в следующих номерах. Попадаются и стихи. Вот, к примеру, что вычитал Сева в «Казанском телеграфе», когда курил послеобеденную папиросу…
Прощай, уста мои окованы судьбою,Безмолвно должен я покинуть милый кров —Как призрак, путь скользит и ныне пред тобою,Неуловимый смысл моих прощальных слов.Люблю я, наконец, мне сердце прошептало,Люблю я, но тебя я должен позабыть.Скажу себе скорей, что было, то не сталоИ большеКак всегда, было много рекламы и прочих объявлений. Их Всеволод читал более внимательно. Ибо газета для такого человека, каким он являлся, была своеобразным источником вдохновения, так сказать, пищей для разного рода надувательств и авантюр и, ежели уместно так выразиться, одновременно и полным каталогом фигурантов, то бишь лохов, которых можно и должно облапошить…
МАГАЗИН ИНОСТРАННЫХ ВИН
поставщика к Высочайшему двору в Москве
К. Ф. Депре
на Черноозерской улице, в д. Куракина (бывшем Ноппер)
получены московские искусственные минеральные воды:
Зельтерская
Содовая
Лимонад-газез
Доверенный К. Ф. Депре
К. Крог.
Интересное рекламное объявление; Долгоруков пометил его галочкой.
И еще одно…
ПО ГРУЗИНСКОЙ УЛ., 5
в винном подвале содержатся и продаются
коллекционные вина и коньяки.
Поставил восклицательный знак без галочки.
Прочитав следующее объявление, он оставил его без внимания, ибо грудных детей, которых надлежит вскармливать, Всеволод Долгоруков покуда не имел и иметь не собирался…
Настоящая
молочная мука Нестле
для вскармливания грудных детей
в аптеках города.
Генрих Нестле,
Веве (Швейцария).
Что касается объявления, против которого Сева поставил галочку с восклицательным знаком, то оно гласило:
На Покровской улице подле ограды продается за отъездом хозяина каменный дом, при коем находится и сад, а на дворе колодезь с хорошею водою. Службы сего дома все почти каменные: две кухни, из коих одна с англинским очагом, людская изба и подвал для вин в лучшем виде. Самые комнаты дома расписаны со вкусом и с крашеными полами и снабжены всей необходимой для проживания мебелью.
Желающие купить оный дом с мебелью или без таковой, с обожданием половины суммы за проценты в течение года или двух могут спросить о цене у хозяина того дома.
В колонке «Приехавшие» Долгоруков пометил лишь несколько строк из многих – опять-таки галочкой с восклицательным знаком. Эти строки были следующие:
В «№№ «Париж» остановился приехавший из Санкт-Петербурга граф Тучков, известный коллекционер вин. Цель визита графа неизвестна. Возможно, его приезд в наш город связан с очередным пополнением его всемирно известной коллекции.
Долгоруков отложил газету, задумался. А когда поднялся из-за стола, у него уже был план, связывающий воедино коллекционное вино, поставщика к высочайшему двору в Москве К. Ф. Депре, дом на Покровской улице с подвалом для вин в лучшем виде и визит в губернскую Казань известного коллекционера вин графа Тучкова.