Короли Лероса
Шрифт:
– Я же все сделал! Я же все…
В этот момент из темного угла вышел человек в синем плаще и медленно направился к нему.
– Я же все сделал! – прохрипел Ивор и с безумной надеждой воззрился на незнакомца, как будто тот мог все исправить.
– Да, – спокойно ответила зловещая фигура и кривым ножом пронзила грудь Ивора.
У молодого человека перехватило дыхание – с выпученными глазами, бережно поддерживаемый своим убийцей, он медленно лег на пол и практически мгновенно умер… Незнакомец накрыл рукоять ножа, торчавшего в его груди, ладонью Ивора, внимательно осмотрел положение тела и тихими шагами покинул дом через заднюю дверь…
На следующий день весь квартал судачил о том, что молодой ученик Диамона, не сумевший спасти жизнь повелителя и считавший себя виновником смерти короля, сошел с ума и прирезал всю свою семью, а после этого покончил с собой…
Глава 3
Покинув дворцовую комнату Ивора, герцог Иктон неспешной походкой направился вдоль широкого коридора, едва слышно мурлыча под нос какую-то мелодию. На лице его, как и подобало ситуации, лежала тяжелая печать скорби. Попутно он принимал уважительные поклоны и соболезнования от многочисленных обитателей огромного замка. В преддверии похорон придворные неслышными тенями скользили по широким залам, а в укромных коридорах собирались в перешептывающиеся стайки. Каждый из них уже знал о том, что герцог Волчьих гор назначен регентом до совершеннолетия Кайла Торнола.
Иктон давно мечтал почувствовать себя хозяином этого великолепного здания, и сегодня его мечта сбылась. Несмотря на печать тяжелой утраты, лежавшей на его челе, внутренне он ликовал – минимум два года он будет полноправным властителем Лероса! А дальше видно будет…
Что же касается Эктора… Пусть катится в царство мрачного Охтама! Грехов в своей насыщенной насилием и войнами жизни старый ловелас натворил достаточно. Или, если боги все же благоволят ему, – в чертоги Четверых. Скорее всего, так и будет – этому напыщенному красавчику всегда было предоставлено все самое лучшее, что только могла преподнести жизнь! Любовь отца, в то время как сдержанный и не привыкший к показу своих чувств младший, Иктон, мог рассчитывать лишь на благосклонность… Не для младшего вековой малахитовый трон, блиставший в полумраке зала штандартом Торнолов – золотым трилистником. Для Иктона – серое поместье близ Волчьих гор, которое смотрелось как насмешка над отпрыском королевской крови… Поклонение и почитание подданных… Все это было его, Эктора! И, конечно, ОНА – самое большое разочарование в жизни, которое Иктон никогда не простит своему старшему брату и королю! Сыновья… Было время, когда Иктон со щемящей грудь тоской пытался представить себе радость отцовства. В пасть Охтама все это! Наступил наконец такой момент, когда и он в полной мере насладится всем этим! Великолепный и сказочно прекрасный Санирад – вот место, достойное его, а не холодное и серое поместье у подножия Волчьих гор. Осталось лишь определить судьбы щенков его старшего брата… С младшим пока не все так однозначно… Возможно, он еще сыграет свою роль. А вот Кайл! При воспоминании об этом ненавистном калеке глаза наместника потемнели… Да, воистину он заслуживает уготованной ему участи!
Исполненный самых радужных надежд, Иктон достиг помещения, где располагалась его личная охрана, открыл дверь и выкрикнул имена Тейна и Луборга – братьев, стоявших у герцога на особом счету. Молодой оруженосец, вытянувшийся при его появлении в струну, побелел от страха и трясущимся пальцем указал на дверь противоположной комнаты, откуда доносились весьма красноречивые вздохи и крики.
Иктон ногой распахнул покой и скривился в презрительной гримасе. Но огонь похоти, на миг озаривший его бесцветные глаза, довольно красноречиво говорил о том, что особой неловкости при виде подобного зрелища регент не испытал.
Крепкие и схожие лицом мужчины вдвоем приходовали полную и растрепанную служанку. Тейн, забросив пышные юбки на спину дородной красавицы, пристроился сзади, а его гороподобный брат хлестал стонущую распутницу своим возбужденным орудием по горевшим от румянца щекам.
Этих двоих он когда-то давно спас от виселицы, и поэтому воины были преданы ему. Прикажи он – и они без раздумий отдадут за него свою жизнь. Кроме бесподобного владения любым видом оружия, у обоих было еще одно весьма ценное качество – они умели держать язык за зубами. Редко кому-либо удавалось услышать от них хотя бы слово. Даже Иктона порой бесила эта черта характера – верные воины предпочитали язык жестов.
При появлении герцога беснующаяся троица застыла в весьма нелепых позах.
– Немедленно одевайтесь и идите за мной! – негромко произнес Иктон и, хлопнув дверью, покинул гнездо разврата…
Чуть позже, распахнув двери шикарных покоев принца Кайла и пропустив в помещение своих воинов, герцог сам закрыл дверь на тяжелый засов и приказал Луборгу, преданно смотревшему на него мутно-серыми глазами:
– Останешься у двери!
– Что случилось, ваша светлость? – испуганно спросил пожилой слуга принца, Катор, склонившись в уважительном поклоне.
– А случилось то, старик, что принц срочно переезжает в другие покои! – резко ответил Иктон и криво усмехнулся.
– Дядя, что происходит?! – подал голос со своей постели проснувшийся Кайл.
Герцог резко повернулся к Тейну:
– Заткни ему на время рот! И оттащи в другую комнату…
Рыцарь удивленно взглянул на своего господина, но поспешил исполнить приказ – он приблизился к постели Кайла и, схватив его за руку своей мощной пятерней, сдернул принца на пол и потащил в соседнюю комнату. Потрясенный происходящим, Катор схватился за сердце и жалобно произнес:
– Молю вас, герцог, объясните…
Иктон стремительно приблизился к пожилому человеку, схватил его за отвороты камзола и прошипел:
– Молчи, старая крыса! Молчи и внимательно меня слушай!
Катор мгновенно сориентировался и послушно кивнул, бросив взгляд на обездвиженные ноги принца, скрывающиеся за поворотом в коридор.
– Принц Кайл, ввиду внезапно постигшего его умопомрачения, переезжает из своих покоев в более скромную обитель. Причину я тебе уже объяснил – наследник опасен для окружающих. А вот ты, – зловещим шепотом произнес Иктон, – должен будешь сделать сегодня непростой выбор…
– Какой? – едва слышно выдавил из себя верный слуга Кайла.
– Так ли ты верен своему господину, как гласит об этом молва? – сощурил холодные глаза герцог.
– Да, господин, я с малых лет воспитывал сына короля. Что…
– Хочешь ли ты и впредь опекать своего ненаглядного принца? – жестко перебил его Иктон.
– Конечно, господин! – с жаром ответил пожилой слуга.
– Готов ли ты ради этого лишиться своего языка? – Герцог пронзил старика пристальным взглядом.
– Но… – взмолился было старик.
– Я спросил тебя?! – повысил голос Иктон.
– Да… – промолвил старик и затрясся в беззвучных рыданьях.
– Луборг, ты все слышал? – обернулся к дверям герцог.
Здоровенный детина нерешительно отошел от дверей и вопросительно взглянул на своего господина. В ответ тот лишь коротко кивнул. Луборг огляделся вокруг, заметил возле тлеющего очага каминные щипцы и, прихватив их, навис над старым слугой. Катор молитвенно сложил ладони и обратился к герцогу:
– Ваша светлость, позвольте мне выпить – боюсь, что сердце не выдержит непереносимой боли…