Короли локдауна
Шрифт:
— Ты хочешь обменяться со мной правдой, детка? — Я спросил ее тихим голосом.
— Почему я должна верить всему, что ты говоришь? — Спросила она, но выражение ее глаз говорило о том, что она хотела верить.
Я взглянул на окружающую нас толпу и дернул подбородком в сторону деревьев, прежде чем скрыться в них. Я не знал, последует ли она за мной, но я ничего не предлагал публике. Если у нее были вопросы, которые она хотела мне задать, то она могла последовать за мной в темноту, чтобы задать их.
Я вошел в лес, и тихие шаги подсказали мне, что она идет за мной.
Я
Она прислонилась к нему, ожидая услышать, что я собираюсь сказать, и меня охватило желание доминировать в ее пространстве. Я ничего не мог с собой поделать. Что-то просто притягивало меня к ней и не хотело, чтобы я уходил. И с веревкой, все еще скрученной между моими пальцами, было трудно помешать моему разуму вызывать в воображении образы того, как бы я хотел прижать ее тело к своему.
— Ты делаешь все это только для того, чтобы попытаться напугать меня? — Спросила она, оглядываясь на деревья.
— В чем дело, детка? Тебе не нравится быть здесь, в темноте, с большим плохим мудаком?
— Дело не в этом. Я просто думаю, что ты делаешь такие вещи, потому что это часть твоей игры.
— Игры? — Я усмехнулся. — Детка, если ты пытаешься обмануть себя, думая, что я не такой плохой, каким кажусь, тогда подумай еще раз. Я продукт дизайна, гарантированного ДНК.
— Из-за твоей семьи? — Спросила она, и я замер, скручивая веревку с узлами между разбитыми костяшками пальцев.
— Да. Мы действительно обмениваемся здесь правдой, или ты просто хочешь заглянуть под колпак моего мозга?
— Что ты хочешь знать? — Спросила Татум, слегка нахмурившись, что говорило о том, что она не была уверена, что хочет, чтобы я что-то знал.
— Прямо сейчас? Я думаю, что лучше свяжу тебя и буду делать с тобой плохие вещи, чем спрашивать о том, почему ты не хочешь верить, что твой папа такой плохой, каким его считает весь мир.
Ее губы приоткрылись от этого предложения, и она уставилась на меня так, словно мои слова шокировали ее. Но я и раньше говорил ей гораздо худшие вещи, и ее тело тоже не раз было в моей власти. И когда моя кровь разогрета от драки, а она стояла там и вот так смотрела на меня, многое из этого устремилось на юг.
— Тогда ладно, — выдохнула она, сбрасывая свое теплое пальто, чтобы мне было легче добраться до ее запястий, и мои брови поползли вверх, когда я понял, что она говорила серьезно. — Ты можешь… связать меня в обмен на правду из твоих уст.
Я обдумывал это всего мгновение, прежде чем сократить расстояние между нами, протягивая петли в узел, который я завязал, чтобы она могла просунуть через них свои запястья.
Я посмотрел ей прямо в глаза, когда схватил конец веревки и сильно дернул его, петли затянулись вокруг ее запястий, и вздох сорвался с ее полных губ, когда я удерживал ее.
— Тогда давай, детка, — промурлыкал я, придвигаясь к ней так близко, что мог ощутить ее дыхание в воздухе, разделяющем нас. — Спрашивай прямо сейчас.
Я держал веревку зажатой в кулаке и поднимал ее руки над головой до тех пор, пока ее руки не выпрямились
— Ты ненавидишь свою семью? — Наконец спросила она, и пространство между нами заполнилось ее вопросом.
— Да, — просто ответил я, и уничтожающий взгляд, который она бросила на меня, сказал, что в этом было недостаточно правды. — Моя семья — неприятные люди.
— В каком смысле?
— Во всех смыслах, которые имеют значение. Но я полагаю, что важно то, что они ожидали, что я буду таким же, как они. Присоединиться к семейному бизнесу и прокладывать свой путь по жизни, оставляя за собой кровавый след.
— И ты серьезно думаешь, что не делаешь этого? — Спросила она, выгнув бровь, и я был уверен, что мы оба думали о том, что я сделал с тем ублюдком в склепе.
— Дело в том, что я делаю это не для них. — Я не позволял себе думать о том дерьме, которое натворил этим летом. Ройом Д'Элит и все те дерьмовые вещи, которые там произошли. Последняя капля, которая подтолкнула меня к решению навсегда порвать со своей семьей. Если бы она узнала о том, что я сделал, то думала бы обо мне еще хуже, чем сейчас. Черт, я еще даже не поделился этой правдой с Блейком и Сэйнтом, хотя то, через что мы прошли в катакомбах с Мерлом, заставило меня задуматься, не осудят ли они меня так сурово, как я боялся. Но я уже достаточно осудил себя, чтобы не захотеть выяснять наверняка.
Мой пристальный взгляд скользнул вниз по ее телу, когда она выгнула спину, прислонившись к стволу дерева, ее грудь тяжело поднималась и опускалась, пока я удерживал ее на месте. Но, несмотря на то что то, что она была связана таким образом, было похоже на одну из моих фантазий, выползающих прямо из моего мозга в реальность, а я даже не прикоснулся к ней.
— Значит, твоя семья — преступники? Я думала, вы из «старых денег»…
— Мой отец — приверженец «старых денег». Перережь ему вены, и он зальет синей кровью весь пол. Но его семья также была близка к банкротству, когда он был в моем возрасте, и его отправили на поиски выгодного брака. Новых денег. Новой крови. Так он оказался с моей мамой. О'Брайены — самая богатая мафиозная семья в штате, возможно, во всей стране. И они хотели иметь красивое, законное прикрытие для некоторых своих деловых операций, которое Роско могли бы им предоставить. Они скрепили сделку браком и появлением наследника. И вот я здесь.
— Значит, ты ненавидишь свою семью? — Предположила она. Но на самом деле мне было наплевать на то, что я родился от монстров. В этом был смысл. Что мне не понравилось, так это связанные с этим ожидания.
— Нет. Я ненавижу то, кем они хотят меня видеть. Пешка в их большой игре. Подставное лицо, рупор, гора мускулов. И, конечно, может быть, когда-нибудь стать лидером, но все на их условиях. У меня много дядей с кучей идей для меня. Но я против того, чтобы мне указывали, как жить моей жизнью.