Короли садов Мамоны
Шрифт:
За столом сидело человек шесть. Андрей, не желая рассыпать по своему обыкновению комплименты сидящим за столом дамам, упреждающе сказал:
– Всем доброе утро. Лидия Михайловна, какая у вас ко мне возникла надобность?
Та подняла на Андрея свои ясные, удивительно хорошо сохранившиеся для её восьмидесяти лет голубые глаза и сказала:
– Андрей Васильевич, голубчик, очень прошу вас подождать минутки три около моего кабинета. Сейчас придет Светлана Васильевна и у нас к вам будет очень серьезное предложение. Будьте так любезны…
– О
На диванчике ему пришлось посидеть изрядное количество времени. Видимо, у Лидии Михайловны нашлись весомые аргументы в пользу своей теории дополнительных стимулов. Пришедшая Светлана Васильевна, скрывшись за дверью ординаторской, вероятно, тоже не смогла противостоять им в должной мере. Что ж, заведующая отделением, как и её подчинённые, так же была подвержена простым человеческим слабостям. Но всё хорошее когда-нибудь кончается. Съев и выпив разложенные на столе яства, разомлевшая компания дружной гурьбой высыпала из трапезной.
– Ой, Андрей Васильевич, простите нас за то, что заставили ждать. Светлана Васильевна провела пятиминутку, а я забыла сказать ей, что вызвала вас с утра.
– Да что вы, не беспокойтесь, я прекрасно провел время за чтением вот этих гинекологических листков. Так сказать, расширил свой кругозор.
– Шутник вы Андрей Васильевич. Вы такой интересный мужчина. Ах, почему я не молода – в вашем обществе так интересно проводить время. Вот Светлана Васильевна у нас молодая и симпатичная, ей и карты в руки. Завидую я ей!
Светлана Васильевна сдержано улыбнулась. Она была ни молода, ни отличалась красотой, разве что в её общем облике проступало некое скрытое, едва уловимое обаяние в те моменты, когда она позволяла себе улыбнуться. Заведующая отделением была весьма сдержанной особой. Она вступала в разговор только тогда, когда чувствовала в этом необходимость. Сейчас, по её мнению, и настал такой момент. Дождавшись паузы, Светлана Васильевна, сказала:
– Андрей Васильевич, у меня к вам есть большая просьба. Мы замерзаем. В прошлом году, если помните, вы утепляли тамбурную дверь, но это не помогло. Вы видите, какие морозы стоят, и все наши доктора и пациенты засыпали нас жалобами на холод, особенно здесь, на нижнем этаже.
– Светлана Васильевна, что ж я могу сделать? В прошлом году вам сюда провели дополнительную врезку батарей отопления.
– Да что вы, Андрей Васильевич – вмешалась в разговор старшая акушерка, – это всё равно, что улицу обогревать. Пойдемте к нашей головной боли.
Лидия Михайловна подвела Андрея к огромной витражной стене. В ней был устроен отдельный вход для посетителей гинекологического отделения посредством внушительного объёма тамбура из забранного алюминием стекла. С патетическими интонациями в голосе она вопросила:
– Оно нам надо? Нет, скажите, что мы здесь имеем? Сплошные дыры в стеклах, которые вы же сами заделываете каждый месяц, потому, что их мальчишки били, и будут бить. Ходить через этот вход никто и никогда уже не будет, так не проще ли будет заделать эту стену?
– Лидия Михайловна, так за чем же дело стало? Вам нужно прямиком на шестой этаж к Тамаре Витальевне, я-то, грешный, здесь причем?
– В том-то и дело, что вы как раз причем, даже очень причем! Мы говорили Тамаре Витальевне об этом, но она и слышать не хочет о нашей проблеме, пока идет ремонт на третьем и четвертом этажах.
– И что?
– Денег нет и всё такое, а у нас нужно ставить капитальную стенку. Даже тепловую завесу установить невозможно, потому как теплом опять будем улицу обогревать. В общем, заколдованный круг!
– Андрей Васильевич, – вновь вступила в обсуждение темы Светлана Васильевна. – Мы решили, так сказать, исправить положение своими силами и вся надежда на вас.
– Я весь внимание, Светлана Васильевна, чем смогу – тем помогу, но я теряюсь в догадках, какой стороной меня можно приложить к этому делу.
– Вас прикладывать не нужно, а вот ваши золотые руки и материалы, которые лежать у вас в подвале нам пригодятся очень. Вы поставите здесь нам стенку. У вас есть железный профиль, а сухую штукатурку мы выпросим у Зины Ивановны. Мы видели с Лидией Михайловной, какую мастерскую вы соорудили у себя в подвале.
Заведующая гинекологией перевела дух и, как бы предвидя возражения, добавила:
– Мы постараемся оплатить эту работу.
– Нет, не получится! Даже не потому, что на эту работу нужно уйму времени, а ещё и просто потому, что когда это кто-нибудь в поликлинике смог выпросить у Зины Ивановны хоть дырку от ржавого ведра?
– Андрей Васильевич, голубчик, мы всё это уладим, вы только начинайте сами, ну, там, размеры снимите, нарежьте профиль, ладненько? Вы уж не бросайте нас в беде.
– Хм, – Андрей потер переносицу, – ну и озадачили вы меня, признаюсь. Да не справлюсь я с этим один.
– Справитесь, справитесь, ведь сделали у себя такие стены в мастерской!
– Там мне брат помогал. Я его специально просил помочь, так как делал для себя.
– И мы вам найдем помощников, – Лидия Михайловна доверительно прикоснулась к его руке. – Мы ведь делаем это не для себя, для наших женщин…
Минут десять Андрей ещё отнекивался, но потом сдался. Если бы он мог тогда знать, к каким роковым последствиям приведет его уступчивость, он бы лёг костьми, но не позволил свершиться столь прискорбному факту в его, и без того беспокойной работе.
В тот злополучный день ничто не предвещало неприятностей. Через день Андрей, разобравшись с утренними заявками, приступил к осуществлению заветной мечты гинекологического отделения. Замеры он сделал накануне. Стоя над разложенными накануне профилями, Андрей размышлял, с чего начать. На душе кошки скребли, так хотелось оставить целые длинномеры.