Корона от обороны
Шрифт:
– - Помощь нужна?
– - вбежала она в келью и, увидев там делающую перевязку Белинду, о которой только что думала, не дожидаясь ответа, подскочила к ней и ее пациенту.
Это был мужчина лет тридцати, к которому она уже заглядывала утром, но тогда он спал, и фон Шиф, убедившись, что он ровно и спокойно дышит, ретировалась, стараясь не потревожить его. Теперь же этот человек пытался отодвинуться от Белинды, подступавшей к нему с чистыми бинтами. Одеяло с него сползло, и стало видно, что его левое плечо и часть груди обмотаны потемневшими
– - Ну-ка успокойтесь, лейтенант Шмидт!
– - негромко прикрикнула на него девушка, как на расшалившегося ребенка.
– - Вы же знаете, что я очень осторожно...
– - Тут она повернулась к замершей на пороге Мафальде.
– - Спасибо, госпожа фон Шиф, я справлюсь.
С этими словами Белинда положила свободную ладонь пациенту на лоб, задержала ее так на несколько секунд, а потом погладила его по голове, вновь сделавшись похожей на мать или няню, ласкающую ребенка. Раненый в первый момент дернулся и вжался в подушку, но потом его лицо расслабилось, и он заметно успокоился.
– - Ну вот, уже не больно, -- тихо сказала фон Фалькенхорст и, убрав руку с его головы, положила свежий бинт на кровать и принялась торопливо разматывать старую повязку Шмидта. Мафальда все же приблизилась к кровати -- девушке в любом случае могла понадобиться ее помощь, а кроме того, первая фрейлина теперь сгорала от любопытства, пытаясь понять, каким образом Белинда успокоила мужчину.
Юная сестра милосердия быстро и ловко сделала лейтенанту перевязку, после чего помогла ему снова удобно улечься и опять положила ладонь ему на лоб.
– - Ну вот и все, отдыхайте теперь, -- сказала девушка, и глаза ее пациента почти сразу же закрылись. Белинда укрыла его одеялом, и они с Мафальдой вместе на цыпочках вышли из комнаты.
Фон Шиф едва дождалась того момента, когда они оказались в полутемном коридоре и за ними закрылась дверь кельи.
– - Этот Шмидт что -- такой неженка?
– - небрежно спросила она, махнув рукой назад.
– - Не такие уж у него серьезные раны, чтобы так кричать! Вы уверены, что он не притворяется?
– - Нет, что вы, -- замотала головой Фалькенхорст, -- если бы он притворялся, я бы это сразу поняла. Такое иногда бывает -- человек чувствует боль сильнее, чем другие. И это не изнеженность, это у него с рождения. Бывают и еще более чувствительные люди, тому лейтенанту еще повезло.
– - Очень интересно...
– - протянула Мафальда, уже не пытаясь скрыть своего любопытства.
– - Я слышала, как некоторые женщины о себе говорили, что они прямо так чувствительны к боли, что даже палец уколоть для них -- кошмар и ужас, но всегда думала, что они просто кокетничают.
– - Чаще всего -- действительно кокетничают, -- подтвердила Белинда, -- но некоторые могли и правда боли не выносить. Это и у мужчин, и у женщин бывает, просто мужчины ни за что в таком не признаются.
– - Да уж, надо думать! Не признаются, пока не окажутся на больничной койке, как этот Шмидт. Но Белинда, каким образом вы его успокоили?
В этот момент женщины как раз проходили под факелом, освещающим выход на лестницу, и юная спутница Мафальды чуть отвернулась от нее, пряча глаза. Что окончательно убедило первую фрейлину в возникших у нее еще в келье подозрениях.
– - Признайтесь, Белинда, вы колдуете?
– - спросила она напрямик, остановившись перед девушкой и доверительно наклонившись к ней.
– - Можете мне довериться, я об этом никому не скажу.
Фон Фалькенхорст тоже остановилась и еще ниже опустила голову, но уже в следующую минуту выпрямилась и посмотрела Мафальде в глаза.
– - Видите ли, я...
– - она замялась, но, как показалось ее собеседнице, не от того, что хотела что-то скрыть, а потому, что ей сложно было подобрать нужные слова.
– - Мне сложно объяснить, как это делается...
– - А скажите, Белинда, вы сегодня что-нибудь ели?
– - поинтересовалась фон Шиф и тут же ответила за девушку сама.
– - Нет, конечно. Пойдемте-ка пообедаем... вернее, уже поужинаем, сядем там в уголок, и вы сможете спокойно все рассказать. Кстати, а где госпожа Люсинда? Она не будет вас ругать за то, что вы наедине с мужчинами остаетесь?
Бледное личико девушки тут же залилось краской.
– - Люсинду кто-то из монахов попросил помочь с перевязкой, в другом здании, -- ответила она.
– - А я тогда ассистировала господину настоятелю... Ну а потом решила зайти к лейтенанту Шмидту, чтобы ему повязку сменить, а то других он стесняется...
– - Белинда, не волнуйтесь, об этом я вашей компаньонке тоже ничего не скажу!
– - заверила ее Мафальда.
– - Скажем ей, что после того, как вас отпустил настоятель, вы все время были со мной.
– - Ох... это так любезно с вашей стороны!
– - обрадовалась Фалькенхорст, и ее собеседница едва сдержала ликующую улыбку. Теперь Белинда расскажет ей о себе все!
Расчет первой фрейлины и на этот раз оправдался. Они начали спускаться по лестнице, и ее юная спутница, помедлив еще немного, тихо заговорила:
– - Госпожа фон Шиф, скажите, что вы знаете о Войне Падения, когда магия покинула наш мир?
– - Ммм… -- не сразу отозвалась Мафальда.
– - Честно говоря, не очень много.
В детстве учитель, конечно, рассказывал им с Эрвином и об этой эпохе, но те уроки Шиф помнила плохо. Ей всегда было очень обидно, что мир остался без магии и что сама она не родилась на четыре века раньше, до того, как это случилось, а потому и слушала девочка рассказы о том времени не особо внимательно. Вместо этого она представляла себя, как бы стала колдовать, если бы все-таки жила в те далекие времена, когда магия была доступна многим людям, и насколько ее жизнь была бы интереснее. Что ж, зато теперь ей представилась возможность восполнить этот пробел в знаниях.