Корона сонетов "Мир"

Васильев Владимир Германович

Бытъ может, от духовной пустоты

Роздается в нас ненависть и злоба?

Хотя не может ненавидеть робот -

Души нет в дебрях схем его густых.

В века уходят мерзости пласты -

Духовного ничтожества микробы,

Как мириады мух на месте лобном,

С которого забыли кровь смести.

Гнильцою заполняются пустоты -

Пустые души и пустые годы

Бесцветна жизнь без света доброты.

Мы

ищем счастья с самого рожденья.

Познав элементарность наслажденья,

Стремимся мы в объятья простоты.

5.10

Стремимся мы в объятья простоты,

Устав от мировых хитросплетений.

Так нас толкает ад цехов литейных

К холодному глотку простой воды.

Из Хаоса гармонии черты

Мы вычленяем с тщанием предельным.

У нас достанет скальпелей идейных,

Чтоб упростить свой мир без суеты.

И будет результат красив и вечен,

Но Хаос жизни будет искалечен -

Зажат в тисках доступной красоты.

Не оттого ли мы под небом синим

Пред мирозданием стоим, разинув рты -

Не от могущества ума, а от бессилья?

5.11

Не от могущества ума, а от бессилья

Мы попираем то, что выше нас.

Что зуб неймет и что не видит глаз,

Что недоступно нам – невыносимо.

Мы пожалеем и больных, и сирых,

Нам ни хвала, ни окрик не указ,

Нас не пугает собственная грязь -

Она нам втайне кажется красивой.

Но намекните нам на высший суд!

Чья задрожит, а чья взорвется суть.

Спокойные не будут равнодушны,

Свой высший суд в себе найти хочу,

Но грязь моя меня с улыбкой душит -

Всесилъна грязь, которую топчу.

5.12

Всесильна грязь, которую топчу

Из тайных выскребая закоулков.

О, сколько их – объедков и окурков!

В них жизнь? В них тлен? Живу или влачу?

Подобная свистящему бичу,

Над жертвою стреляющему гулко,

Грязь вдалбливает в нас свою науку.

Пока творю, я возразить ей тщусь.

И строю мир, где места нет для грязи,

Где чистота и честность в каждой фразе,

Как жизни свет в родившейся листве.

Но грязи необузданная сила

Слепа в своем нахальном естестве -

И потому всегда меня бесила.

5.13

И потому всегда меня бесила

Любая еле видимая спесь,

Что подлостью она способна цвесть

И скармливать мне то, что наплодила.

Пусть

не бывает в мире рек без ила,

Пустъ порождает зло слепую месть -

Есть родники и доброта в нас есть,

Чтоб душу грязь в себе не утолила.

Липка и многолика духа грязь -

Она умеет жечь, душить и красть,

Еще она умеет быть полезной.

Покорность ей ведет к параличу.

Я чую приближение болезни -

Вгрызайтесь в грязь, пока не закричу!

5.14

Вгрызайтесь в грязь, пока не закричу.

А закричу, так поддержите словом:

Пока я слышу слово – я не сломан.

Живу – пока шепчу, кричу, рычу.

Себе твержу я: – мир в себе корчуй!

Постигни страсть и мудрость бурелома…

Предчувствую, что в линии излома

Свой новый мир я с болью различу.

Но будущее слито с настоящим.

Во мне тревожен мой далекий пращур,

Что тоже строил мир, но где же он?

Не надо механизмов землеройных -

Душа осуществляет связь времен.

Сдувайте пыль с ее строений стройных.

6. ТРЕТИЙ ЭТАЖ

6.1

Вгрызайтесь в грязь, пока не закричу,

Испытывайте на предел терпенья,

Пока сквозь крики не прорвется пенье,

Пока стихи сквозь хрип не прошепчу.

Чтоб честно пелось, сам себя линчуй

За каждое пред честью преступленье.

Ты сам себе судья, палач и пленник,

И, может быть, толпа совсем чуть-чуть.

Так мудрости себя я обучаю,

Не замечая, что совсем дичаю,

Уподобляясь алчущим меня.

Но чувствую, что ни за что б ни выплыл,

Когда б не доставали ноги дна -

Сверх меры мрази на меня налипло.

6.2

Сверх меры мрази на меня налипло,

Хотя в душе, мне кажется, я чист,

Как вмазанный в дорогу желтый лист,

Который в грязь осенним ветром сшибло.

Ветра конец мне предвещают сипло.

Ме даже мил их похоронный свист,

Я даже бормочу, моля: – Явись,

Мой первый снег, ко мне слепящей, сыпью!

Чтоб заживо в бессмыслье не истлеть,

Морозом должен дух переболеть,

Как тело – свинкой, корью или гриппом.

Но не оставьте одного в бреду,

Дороги к вам сквозь холод не найду -

Врастая в грязь, вас умоляю хрипло.

6.3