Корона тьмы. Сумеречные боги

Кнайдль Лаура

Зейлан огляделась вокруг, пытаясь отыскать Кирана. Сначала девушка нигде не могла его обнаружить, а потом заметила, что фейри сидит за столом фельдмаршала, и ее шаги сбились с ритма. Кирана было почти не узнать: он избавился от своей грязной и рваной одежды и облачился в темную форму Хранителей. Черный ему шел.

– Приветствую вас, – сказала Зейлан и села рядом с Кираном, чувствуя на себе завистливые взгляды других послушников. Обычно новобранцам не разрешалось сидеть за столом фельдмаршала.

– Ну как? – спросил Киран. – Отдохнула немного?

Покачав головой, Зейлан схватила

кусок хлеба, который уже был на столе. Миски пока что были пусты.

– Нет, заходила к старому другу. Еще успею поспать.

Было видно, что Киран не одобрял такого решения, однако фейри промолчал и тоже взял ломтик хлеба. Они слушали, как фельдмаршал и другие старшие Хранители подводили итоги дня, когда наконец начали разносить еду. Каждому положили ровно по два половника мясного рагу. Желудок Зейлан заурчал. Еда восхитительно пахла пряными специями и жиром. Да, Сибил собрала для них кое-какие припасы, но после нескольких дней, проведенных в Туманном лесу, Зейлан чувствовала, что голодна, как эльва.

Зейлан и окружавшие ее мужчины принялись жадно поглощать пищу – не ел только один. Сморщив нос, он разглядывал свою миску, в которой плавали крупные куски картофеля и мяса. Потом с крайней неохотой потянулся за ложкой и помешал густой суп, так, словно перед ним поставили миску, полную навоза.

– Что-то не так с рагу? – спросил фельдмаршал.

На губах Кирана появилась натянутая улыбка:

– Нет, все в порядке.

Зейлан фыркнула, услышав эту очевидную ложь.

– Он не ест мяса.

– О, – проронил Томбелл. – Ну конечно. Мы можем…

– Нет, все нормально. Я привыкну, – прервал Киран фельдмаршала, хотя его неприятие было очевидным. Казалось, фейри даже слегка побледнел.

– Уверены? – уточнил Томбелл.

Киран кивнул, но выражение отвращения на губах Неблагого говорило об обратном, когда он сунул ложку в рот.

Киран жевал медленно и долго, словно его заставили съесть кусок старой кожи. Да сколько можно…

Зейлан отложила ложку, схватила миску Кирана и

встала.

– Я скоро вернусь.

– Тебе не нужно…

Бросив на Кирана суровый взгляд, который тут же заставил его замолчать, девушка отправилась на кухню, чувствуя на своей спине удивленные взгляды других Хранителей. Откуда-то донеслось сказанное шепотом Деррина «подстилка». Зейлан крепче вцепилась в миску, продолжая неуклонно идти вперед, хотя больше всего на свете ей хотелось выплеснуть содержимое миски прямо в морду этого урода. Спустя несколько минут девушка вернулась к столу с тарелкой фруктов, которую поставила на стол перед Кираном.

Тот, казалось, испытал облегчение.

– Спасибо!

– Ешь, – велела она, снова переключившись на свое рагу. Спустя несколько недель поедания только фруктов, овощей и бобов было так чудесно снова ощутить вкус пищи из своего детства. Но долго наслаждаться едой и связанными с ней воспоминаниями Хранительнице не удалось, потому что уже после нескольких ложек фельдмаршал, откашлявшись, окинул ее призывным взглядом:

– Итак, что произошло в Мелидриане?

Зейлан взглянула на Кирана. Тот кивнул девушке, и она начала говорить, а фейри добавил то, что она забывала или не могла знать. Они рассказали о побеге Вэйлина из темницы, решении Ли последовать за ним, восстаниях, убийстве Оноры, нападении на Зейлан и ее бегстве. Фельдмаршал терпеливо слушал, пока столовая вокруг них постепенно пустела. Хранители, один за другим, покидали помещение, отправляясь выполнять свои обязанности. Киран объяснил, почему он отдал корону Олдрену, а потом они, наконец, рассказали о пожаре, времени, проведенном в доме Сибил, и своих подозрениях, что Олдрен – который вовсе не был Олдреном – устроил пожар, чтобы укрепить свое положение регента Нихалоса.

– Это довольно серьезные обвинения, – заметил Томбелл.

Зейлан кивнула:

– Мы знаем об этом, но он единственный, у кого была причина сделать нечто подобное.

Фельдмаршал сделал глоток из своей кружки. Казалось, сказанное возымело на него действие.

– Спасибо за такой откровенный рассказ. То, что происходит в Нихалосе, заставляет меня задуматься. Я очень надеялся, что при вашем правлении связь между людьми и фейри может усилиться, но мне понятны ваши мотивы отказа от короны, – сказал наконец Томбелл, обращаясь к Кирану.

Глупая болтовня, подумала Зейлан и быстро перешла к сути разговора.

– И что мы теперь будем делать?

– Мы? – сухо рассмеялся фельдмаршал. – Мы, то есть ты и я, ничего не сделаем. Киран волен сражаться за свою страну и корону, но мы – Хранители. Мы не подчиняемся ни одному из королевских домов и служим только Соглашению. То, что делают фейри, нас не касается.

– Но Олдрен…

– Это не имеет значения, – строго прервал ее Томбелл. – Я рад, что ты смогла оставить свои предубеждения относительно принца Кирана, и твое желание помочь достойно уважения. Но мы – Хранители, а не королевская гвардия. Соглашение остается в силе до тех пор, пока мы сохраняем нейтралитет, поэтому я благодарю вас за подробное объяснение и разрешаю Кирану оставаться у Стены, пока он не решит отправиться обратно в Мелидриан. Но это все, что я могу предложить с точки зрения поддержки.

– Олдрен – угроза! – взмолилась Зейлан.

Томбелл тряхнул головой так, словно ему приходилось уговаривать непослушного ребенка.

– Для кого?

Зейлан прикусила язык: фельдмаршал был прав. Для людей и Соглашения Олдрен не представлял никакой непосредственной угрозы, но Хранительнице все равно не нравилась идея позволить ему уйти от ответственности. Этот фейри был опасен. Даже больше, чем эльвы, которые регулярно перебирались через Стену. Ибо он был безжалостен и непредсказуем, а будучи правителем объединенных народов фейри, имел больше власти, чем кто-либо когда-либо с момента заключения Соглашения.

– Вам следует отправиться спать. Сегодня был долгий день, и я хочу, чтобы завтра ты немедленно приступила к тренировкам. Тебе нужно наверстать упущенное, – сказал Кори, поднимаясь со своего места. Зейлан не могла поверить, что этот разговор закончился вот так, но теперь она знала фельдмаршала достаточно хорошо, чтобы понимать, что сегодня он не позволит ее аргументам изменить свое мнение. И все-таки Хранительница не могла так просто отпустить его.

– Кори?

Фельдмаршал повернулся к ней: