Коронованные Вороны Торн-Поинта
Шрифт:
Звон его ремня почти не слышен, и он грубо дергает платье, пока моя задница не обнажается. Покалывание пробегает по моей коже в волнении от того, как это неправильно. Обертка презерватива падает на землю, и я тянусь назад, чтобы удержать его для равновесия, когда его член дразнит мои складки. Это безумие, но я не могу остановиться, как сильно я хочу его прямо сейчас.
Рен шепчет мне на ухо грязные слова ободрения, в то время как его прикосновение бродит повсюду, заставляя платье подняться выше. Вспыхивают красные огоньки, создавая аморальную атмосферу. Мы
— Ты такая чертовски мокрая. — Он сжимает мои волосы в кулак, наклоняет мою голову, чтобы провести губами по моему лицу. — Каждый раз, когда я вытаскиваю твою киску, она пропитывает меня, когда я снова погружаюсь в нее. Чувствуешь? Ты любишь это, грязная девчонка. Так я узнаю, что ты чертовски моя.
Я чувствую себя полной с каждым толчком, прикусывая губу, чтобы заглушить свои стоны, когда он зарывает свой член в мою киску, скрытую в темном углу его переполненного отеля, превратившегося в ночной клуб, в то время как люди теряются в разгуле вечеринок.
Он хватает меня за подбородок. — Не смей сдерживаться. Передавай мне каждый чертов звук.
Приказ прерывается тем, что его член резко входит в меня. Я тянусь вслепую, ногти царапают любую часть его тела, за которую я хватаюсь, когда я стону. Мое сердце стучит, а кожа пылает обжигающим огнем.
– Посмотри на них, Роуэн. Смотри. — Мои глаза открываются, пытаясь сфокусироваться, когда он колотит по тому месту, которое заставляет меня видеть звезды с жестокой точностью. Говоря об этом, он засовывает руку в вырез платья и щиплет меня за сосок. -
– Видишь, как они необузданны? Они полностью отдаются этому. Я люблю силу контроля, и здесь я могу контролировать все их капитуляции, потому что я дал им это место.
Он стонет, когда я сжимаюсь вокруг него, глядя на пьяных танцоров, купающихся в гедонизме, который предлагает ночной клуб. Он вознаграждает меня, обводя пальцами мой клитор. В моей голове я представляю, как люди смотрят на нас, трахающихся в тени, и удовольствие проходит через меня.
— Да. Не сжимай меня. — приказывает Рен, держа меня за горло.
Его давления недостаточно, чтобы полностью перекрыть мне доступ воздуха, но оно посылает еще одно эротическое возбуждение в мою сердцевину. Он врезается в меня, и это посылает меня через край на волне экстаза.
— О боже, — хнычу я, оседая на него.
Кряхтя, он поддерживает мой вес, пока я дрожу от оргазма. Он сжимает мои бедра побелевшими от боли костяшками пальцев и с еще одним низким стоном его член пульсирует внутри меня. Тяжело дыша, он прижимается лбом к моим волосам, прижимая ладонь к моему животу. Он позволяет себе мгновение, пока я все еще в бреду от такого сильного оргазма. Я смутно сознаю, как он вытаскивает, поправляет мое платье, чтобы я была прикрыта, и презерватив падает на пыльную землю.
Только с ним я получаю это эйфорическое освобождение, где мне не нужно прятаться от клубящейся во мне
Рен прижимает меня к стене, зажимая между своими руками. Он захватывает мои губы в страстном поцелуе, который заставляет меня задыхаться, когда он ставит достаточно места между нами, чтобы удержать мой взгляд. Он хватает меня за подбородок и приподнимает мою голову, яростно говоря:
— В тебе нет ничего хрупкого. Все дело в твоих глазах. — Он целует меня еще раз, проглатывая мой испуганный выдох. — Никогда, блядь, не забывай об этом.
24
Рен
Устранение непосредственной угрозы не означает, что на горизонте нет новых. Это стало растущей заботой, инстинктом, который невозможно игнорировать. Но я также знаю, что запереть Роуэн было лишь временным решением. Мой маленький боец не потерпит этого снова. Но первобытная часть меня все равно хочет сделать это, чтобы обеспечить ее безопасность.
Угроза, которую она подала вчера вечером, заставила меня принять решение. Ей нужно научиться защищать себя.
Ее упругая попка очаровывает меня в обтягивающих джинсах по дороге вверх по лесной тропинке от того места, где мы припарковались. Никто, кроме меня, моей семьи и моих лучших друзей, не знает, что моя бабушка купила больше земли, чем знала, что с ней делать. Стрельбище, которое я построил, находится на вершине холма. Дальше к югу находится единственная часть владений, куда я пускаю людей, — Воронье гнездо. Неподалеку находится мой настоящий дом, которым я пользуюсь, когда не торчу в "Гнезде" и не использую пентхаус для деловых целей.
Искушение привести ее туда и показать ей мое святилище велико.
Сунув руку в карман пиджака, я провожу большим пальцем по медальону Шарлотты и думаю о том, как Роуэн продолжает пробираться сквозь мою защиту. Она больше, чем бизнес, больше, чем соблазнительный трах, больше, чем интригующая женщина, которая удерживает мое внимание. Каким — то образом она стала важна для меня-редкий случай, когда я доверяю немногим людям в этом мире.
Она сбивается с тропинки, чтобы исследовать, и я следую за ней, ветки хрустят под моими сапогами. — Продолжай двигаться, котенок.
Роуэн закручивает хвост, когда я за него дергаю, и возвращается на тропинку. — Когда ты говорил, что нужно одеваться в теплые слои, признаться, я не думала, что это означает поход по склону скалы. Я никогда не смотрела на тебя и не думала, что ты любитель активного отдыха.
Ухмылка кривит мой рот. — Ты была бы права. Однако это не случайный общественный участок лесистой скалы. Это моя собственность.
Она бросает взгляд через плечо, отрываясь от фотографии побережья штата Мэн, окрашенного в осенние цвета с помощью телефона. — Конечно, это так. Я даже не знаю, почему я удивлена. Из тебя сочатся деньги. Ты унаследовал его или что-то в этом роде?