Коротков
Шрифт:
Тем не менее Короткову и его коллегам все же удалось отыскать некоторых профессиональных разведчиков из обеих основных разведслужб Третьего рейха — СД и абвера, а также довольно много секретных нацистских документов, имевших тогда далеко еще не историческое значение.
Иногда случались подлинные неожиданности. Так, в городе Галле был обнаружен (по доносу домохозяйки) и задержан не кто иной, как… полковник Вальтер Николаи, тот самый руководитель германской военной разведки в годы Первой мировой войны, чей портрет украшал кабинет шефа абвера адмирала Фридриха Вильгельма Канариса… Николаи подвергли многочисленным, но вполне корректным допросам. Однако старый волк от разведки после прихода Гитлера к власти пребывал не у дел и ничего важного для допрашивающих его офицеров
Штат собственного аппарата Короткова как резидента был до смешного мал — в сорок пятом году под его непосредственным началом насчитывалось не более двадцати сотрудников, к тому же не все достаточно хорошо владели немецким языком.
Правда, значительную часть бремени хлопот и забот волей-неволей взяли на себя офицеры военной контрразведки, служившие во всех значительных населенных пунктах советской зоны оккупации.
Для решения этих задач Короткову пришлось за неполный год несколько раз выезжать в Австрию, Чехословакию, Венгрию и некоторые другие страны. Поездку в Венгрию он использовал, в частности, чтобы отыскать наконец могилу любимого племянника Валерия, погибшего здесь в последние недели войны.
При подготовке процедуры подписания Акта о капитуляции у полковника Короткова установились хорошие отношения с некоторыми американскими и английскими офицерами и генералами. Тогда они видели в нем высокопоставленного полковника, входящего в ближайшее окружение маршала Жукова, который пользовался у союзных военных огромным, причем вполне искренним, уважением. Потому Короткову и поручено было провести несколько акций деликатного свойства.
Первая была связана с именами двух одиозных личностей, ближайших сподвижников генерала-предателя Андрея Власова. Сам Власов и несколько человек из его штаба были схвачены еще в мае 1945 года. Однако самые видные власовцы Василий Малыщкин и Георгий Жиленков бесследно исчезли.
Особое значение в высших кругах придавали поимке Жиленкова. Дело в том, что Жиленков, тогда всего тридцати двух лет от роду, принадлежал к… партийной элите, хотя и не к высшему ее эшелону. До войны он был вначале освобожденным секретарем парткома на крупном московском заводе «Калибр», а затем стал секретарем Ростокинского райкома ВКП(б). Известно, что секретари московских райкомов негласно по партийной номенклатурной иерархии приравнивались к секретарям обкомов средних областей.
Когда началась война, Жиленков был назначен членом Военного совета 32-й армии в звании бригадного комиссара [146] .
146
Приравнивалось к званию комбрига. После отмены института комиссаров в октябре 1942 года бригадные комиссары в основном получали звание полковников.
Уже в октябре 1941 года он «пропал без вести», а потом объявился, живой и невредимый, в штабе Власова. Зная, с какой ненавистью немцы относятся к «большевистским комиссарам» (был приказ комиссаров и политруков в плен не брать, расстреливать на месте), Жиленков самозванно объявил себя… генерал-лейтенантом.
Военные контрразведчики обшарили и помещение на Викторияштрассе, 10, где в отделе пропаганды Верховного главнокомандования вермахта были кабинеты Власова, а также его сотрудников, и лагерь в деревне Дабендорф к югу от Берлина, куда перебрался власовский штаб и где находились курсы по идеологической обработке нескольких сот бывших бойцов и командиров Красной Армии. В этом же лагере издавались две газеты на русском языке: «Заря» для военнопленных и «Доброволец» — для вступивших во власовскую «русскую освободительную армию», или «хи-ви» [147] . Обыскали и небольшую виллу на Кибицвег в берлинском районе Далем, которую немцы отвели Власову под жилье. Никаких следов…
147
Сокращение
Значительно позже выяснилось, что Жиленков и Малышкин порознь очутились в американском плену, в лагере Аугсбург. Этот лагерь был не стационарный, как бы приемный. В свое время здесь видели самого Германа Геринга, а также будущего шефа разведки ФРГ генерал-майора Рейнхарда Гелена. Затем Малышкина и Жиленкова перевели в лагерь под Майнгеймом. Здесь был собран цвет германского генералитета, одних только генерал-фельдмаршалов насчитывалось четверо: Вернер фон Бломберг, Вильгельм Лист, Максимилиан фон Фейхс, Вильгельм фон Лееб, а также знаменитый танкист генерал-полковник Хайнц Гудериан, занимавший в конце войны пост начальника Генштаба сухопутных сил.
Высшие инстанции поручили Короткову выяснить точное местонахождение Жиленкова и Малышкина, если они обнаружатся у союзников, то найти подходы к американцам или англичанам, убедить их выдать обоих советским властям на приемлемых условиях.
С первой частью задания Коротков справился относительно легко: оперативным путем выяснил, что Жиленков и Малышкин не погибли в сумасшедшей круговерти последних дней войны, не бежали за пределы Германии, а спокойно пребывают в вышеназванном лагере под Майнгеймом. Предприимчивый Жиленков даже открыл здесь нечто вроде мастерской по ремонту обуви и одежды для таких же, как он, обносившихся генералов и офицеров…
По ранее достигнутым соглашениям союзники должны были передать всех бывших граждан СССР советской стороне. Однако эта договоренность соблюдалась далеко не всегда.
Коротков сразу понял, что прямые обращения к высшим чинам американской армии ни к чему путному не приведут. Он начал с фигур рангом пониже, но достаточно информированных и влиятельных. Через них выяснил: американцы очень хотели бы заполучить находящегося в советском плену вместе с женой гроссадмирала Эриха Редера. Гроссадмирал был командующим военно-морскими силами Германии и выдающимся флотоводцем. Однако у него не сложились отношения с Гитлером, Геринг же вообще был его личным врагом. В конце концов 30 января 1943 года Редер вышел в отставку. В признание заслуг за ним сохранили почетную должность генерального инспектора кригсмарине. На посту командующего его сменил гроссадмирал Карл Дениц. Американцы и англичане не могли простить Редеру те поражения, что тот нанес им на морских и океанских просторах. Для Советского Союза Редер большого интереса не представлял.
Получив от полковника Короткова доверительную информацию, советское руководство приняло решение обменять Редера втихую, без какой-либо информации в печати, на Жиленкова и Малышкина. Обмен состоялся без каких- либо осложнений.
Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил Эриха Редера к пожизненному заключению. Однако в 1955 году восьмидесятилетний гроссадмирал был освобожден по состоянию здоровья и умер в Киле в 1960 году.
2 августа 1946 года в СССР было опубликовано сообщение ТАСС о том, что Военная Коллегия Верховного Суда СССР за измену Родине приговорила к смертной казни А. Власова, В. Малышкина, Г Жиленкова, Ф. Трухина, Д. Закутного, И. Благовещенского, М. Меандрова, В. Мальцева, С. Буняченко, Г. Зверева, В. Корбукова и Н. Шатова. Осужденные были повешены во внутреннем дворе Лефортовской тюрьмы.
На этом дипломатические миссии полковника Короткова не закончились. Возникла необходимость опросить двух высших немецких военачальников: бывшего начальника штаба Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии (ОКБ) генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и бывшего начальника оперативного отдела (ОКВ) генерал-полковника Альфреда Йодля (того самого, что 7 мая 1945 года подписал в Реймсе акт о капитуляции Германии перед западными союзниками), Германа Геринга и еще нескольких членов бывшего правительства Третьего рейха и военных руководителей.