Коротков
Шрифт:
В 1939 году Михаил Федоров закончил Ленинградский институт физкультуры им. Лесгафта и был зачислен в военную разведку, где прошел соответствующую подготовку, включавшую изучение двух иностранных языков, фото- и радиодела, другие специальные предметы. Командование планировало по завершении учебы заслать его через Польшу (уже оккупированную немцами) в Германию. Война спутала все планы.
Войну Федоров встретил в Белостоке, иначе говоря, в первые же ее часы. Три года он провел в партизанских и разведывательных группах во вражеском тылу. Последний год — в тылу собственном: учился «на нелегала». Уже после Победы последовала первая командировка в Англию: там Михаил с нелегальных позиций работал в посольстве
«Из-за большого стола в глубине кабинета энергично поднялся высокий широкоплечий мужчина средних лет и с приветливой улыбкой направился мне навстречу. Обратила внимание на его мужественное, волевое лицо, сильный подбородок, волнистые каштановые волосы. Одет он был в темный костюм безупречного покроя. Пронизывающий взгляд серо-голубых глаз устремлен на меня. Говорил низким, приятным голосом. Крепко пожав мою руку, он представил меня находившемуся здесь сотруднику. Втроем разместились за маленькими столиком, стоявшим перпендикулярно к большому.
После обстоятельной и очень дружеской беседы, когда вопрос в принципе был решен, Александр Михайлович пошутил:
— Глядя на нее, никто не подумает, что она может заниматься разведкой.
Это был камушек в мой огород. Причиной, видимо, явился мой невысокий рост, неброский, скромный внешний вид. Что он нашел во мне особенного, я так и не поняла. Полагала, что со стороны опытным работникам виднее. Приятно было сознавать, что мне оказаны высокая честь и доверие. Поверьте, это не просто красивая фраза! Тогда на меня произвели большое впечатление его простота в обращении, располагающая к откровенности манера вести беседу, юмор. Говорил с доброжелательностью и знанием дела. И, как мне показалось, когда бы он захотел, мог расположить к себе любого собеседника».
Разумеется, Коротков не ограничился дружескими беседами с «Сепом» и «Жанной» и теплыми напутствиями. Он принимал непосредственное участие в их подготовке, разработке основной и запасных легенд, в формулировке задания, отработке каналов связи и тому подобном. Опирался в определенной степени на собственный опыт, а также опыт других нелегалов — и тех ветеранов, кто работал за кордоном в его время, и тех, кого отправлял «в поле» уже он сам.
Первоначально планировалось командировать «Сепа» и «Жанну» в Австралию. Правда, ситуацию омрачило одно экстраординарное событие. В 1954 году изменил Родине и перешел на сторону американцев и. о. резидента внешней разведки в этой стране Владимир Петров вместе со своей женой, также сотрудницей резидентуры.
Петров знал Федорова, правда, под другой фамилией. Вероятность личной встречи предателя и «Сепа» на улице, скажем, Мельбурна или Канберры, была величиной ничтожно малой, но чем черт не шутит. Известно, что Конон Молодый, «Бен», однажды в огромном универсальном магазине за рубежом нос к носу столкнулся с однокашником по институту, который, естественно, ничего не подозревая, окликнул его по настоящему имени…
А пока что Коротков направил супружескую чету на полгода в промежуточную страну, а там — по обстоятельствам…
Промежуточной страной была выбрана Польша, потому как именно за выходцев-эмигрантов из этой страны и должны были выдавать себя супруги.
Потом произошло неожиданное. Резко изменилась к худшему ситуация в Европе. Самой
В Центре было решено отказаться от засылки хорошо подготовленной пары в Австралию — далекая страна кенгуру могла и подождать, и направить Федоровых в одну небольшую западноевропейскую страну, на территории которой находились многие важные военные объекты НАТО.
Столь внезапное изменение страны «глубокого оседания» — явление экстраординарное и неприятное для всех, чреватое преодолением немалых трудностей как самими разведчиками, так и их руководителями. Приходится срочно (а быстрота не всегда благо) разрабатывать заново все легенды, менять документы, в пожарном порядке изучать новую страну. Наконец, не так просто, особенно по достижении некоего возраста, перестраиваться психологически. Даже в обычной жизни вся семья огорчается, если в выходной вместо давно намеченной и желанной экспедиции за город, в лес по грибы приходится садиться против опостылевшего телевизора из-за зарядившего на весь день проливного дождя.
Как бы то ни было, но в назначенные сроки Федоровы очутились в одной из стран Западной Европы, название которой руководство СВР не раскрывает по сей день.
Ограниченные размеры данной книги не позволяют автору подробно описать жизнь «Сепа» и «Жанны» за рубежом, рассказать в деталях, как решали они проблему легализации, приобретали жилье, устраивались на работу. Далекие от разведки люди зачастую считают, что с бытом на Западе для наших разведчиков проблем не существует, их еще дома обеспечивают деньгами. Это далеко не так. В большинстве капиталистических стран существуют строгие порядки и в отношении, как можно зарабатывать деньги, и как их тратить. Попросту говоря, ваши доходы должны быть легализованы, лишние расходы, не соответствующие доходам, могут привлечь внимание не только спецслужб, но и налоговой полиции. Посему, располагая полученными деньгами от Центра на сугубо оперативные цели, разведчик должен зарабатывать на жизнь в основном собственным трудом, следовательно, владеть одной-двумя, а лучше несколькими профессиями, обладать деловой хваткой и прочими достоинствами, без коих на Западе пропасть ничего не стоит. Супруги Федоровы, чтобы обеспечить себе хоть какой-то на первых порах твердый доход, купили пакет акций серьезной и надежной фирмы.
Не так-то просто бывает за границей обзавестись кругом знакомств, войти в определенную среду, приобрести некий социальный статус. «Сеп» решил эту проблему своеобразным способом: хорошо играя в шахматы, он вступил в местный престижный шахматный клуб. Членство в клубе, успехи в турнирах, постепенно открыли перед ним многие двери, в том числе перспективные для разработки потенциальных источников информации.
Этот шаг «Сепа» Коротков не мог не одобрить (к слову, возможность такового предусматривалась еще в Москве), он не забыл, как прекрасное владение теннисной ракеткой помогало ему самому в бытность нелегалом завязывать полезные знакомства и во Франции, и в Германии.
«Глубокое оседание» супругов прошло благополучно. Позднее было достоверно установлено, что столь же успешно они прошли негласную проверку в местных спецслужбах, рутинно изучавших их как чужаков, выходцев из другой страны. К этому испытанию «Сеп» и «Жанна» также были готовы: вовремя заметили, что их телефон прослушивается, почта перлюстрируется, не пропустили и иные «знаки внимания».
«Сеп» так описал этот период своей жизни:
«Наше преимущество состояло в том, что мы ожидали столкновения с “оппонентами” и, как полагаем, сразу же определили “момент атаки”.