Коротков
Шрифт:
Но главной и настоящей любовью Марты Додд был советский дипломат и кадровый разведчик Борис Виноградов. Он-то и привлек ее к сотрудничеству с советской разведкой под псевдонимом «Лиза». Нашим агентом стал и ее брат Вильям Додд-мл. (псевдоним «Президент») [53] .
В дальнейшем с Харнаком работал кадровый сотрудник внешней разведки Наум Белкин (оперативный псевдоним «Кади»). О Белкине Коротков слышал, поскольку тот был давним товарищем Александра Орлова и его заместителем в Испании. Под началом Белкина Харнак с большой осторожностью начал формировать свою антифашистскую группу.
53
Вскоре
Марта Додд впоследствии вышла замуж за миллионера Альфреда Стерна, также ставшего агентом советской разведки (псевдоним «Луис»). Через несколько лет после окончания Второй мировой войны перед угрозой разоблачения и ареста супруги перебрались в Чехословакию. Здесь они и прожили до окончания своих дней.
С помощью «Лизы» была незаметно и объективно проведена контрольная проверка «Балтийца» и «Японки» (оперативный псевдоним Милдред). «Лиза» так описала их:
«Она самоуверенная, высокая, голубоглазая, крупная, выглядит типичной немкой, хотя является американкой, принадлежащей к низшим слоям среднего класса; она умна, чувствительна, благонадежна, типичная немецкая фрау, ярко выраженного нордического типа. Арвид Харнак происходит из хорошей семьи, откуда вышли богословы и немецкие философы. Он принадлежит к среднему классу, получил хорошее образование… Он тоже блондин с голубыми глазами (носит очки), среднего роста, коренастый, и, когда его видели в последний раз, он производил впечатление весьма типичного северянина. Они проявляют большую осторожность в установлении контактов, чрезвычайно дипломатичны по отношению к другим людям, производят полное впечатление людей хорошо подготовленных и дисциплинированных. Оба они поддерживают тесные связи с мужчинами и женщинами из нацистских кругов. В тот момент Арвид находился вне подозрений и занимал важный пост в министерстве. Я уверена, если только меня не ввели в заблуждение, что они полностью надежны и, с нашей точки зрения, им можно доверять».
Харнак действительно находился вне подозрений до августа 1942 года, более того, уже арестовав его 7 сентября, гестаповцы так и не установили, что он был связан с советской разведкой на пять лет дольше, чем они полагали. Это имело большое значение, поскольку гитлеровцы полностью не выяснили, какие секреты он передал в Москву с 1935 по 1940 годы.
Между тем Харнак входил в элитный «Клуб господ» (позднее он стал именоваться «Берлин»), где встречался в доверительной обстановке с верхушкой деловых кругов Германии. Уже в силу этого «Балтиец» имел возможность передавать в резидентуру абсолютно секретные сведения о валютном хозяйстве Германии, финансировании спецслужб и военной промышленности. К тому же Харнак пользовался расположением самого доктора Ялмара Шахта, в разное время занимавшего министерские посты, а также кресло председателя Рейхсбанка. Шахт даже поручал Харнаку иногда составлять конспекты своих выступлений в высших инстанциях рейха. Наконец, Харнака регулярно приглашали на различные секретные совещания, в том числе — заседания Комитета экономической войны.
В краткой справке, содержащей перечень информации, полученной от «Балтийца» к середине 1938 года, числилось:
«Ценные документальные материалы по валютному хозяйству Германии, секретные сводные таблицы всех вложений Германии за границей, внешней задолженности Германии, секретные номенклатуры товаров, подлежащих ввозу в Германию, секретные торговые соглашения Германии с Польшей, прибалтийскими странами, Ираном и другими, ценные материалы о заграничной
21 августа 1937 года с промежутком в несколько минут были расстреляны в так называемом особом порядке Артур Артузов, руководивший много лет германскими делами последовательно в ОГПУ-НКВД и Разведупре, Отто Штейнбрюк и Борис Гордон. Уволен из НКВД и Белкин — «Кади». Александр Гиршфельд был отозван и многие годы провел в заключении. После смерти Александра Агаянца, то есть с 1939 года, никто в Центре ничего о Харнаке не слышал. В Москве о «Балтийце» знали всего четыре человека — все они также были расстреляны…
И вот теперь Коротков внимательно изучал агентурную сеть, созданную «Балтийцем» всего за четыре года, и не мог не поразиться энергии этого человека, которого он пока в глаза не видел и которого ему предстояло разыскать.
Список источников «Балтийца» занимал несколько страниц. В частности, в нем значились:
Барон Вольцоген-Нойхаус, высокопоставленный сотрудник технического отдела ОКВ (Верховного главнокомандования вермахта). Оперативный псевдоним «Грек»;
Ганс Рупп, главный бухгалтер химического гиганта «И. Г. Фарбен». Псевдоним «Турок»;
Хайнц Тициенс, промышленник, эмигрант, бывший царский офицер. Огромные связи в ОКВ. Псевдоним «Албанец»;
Вольфганг Хавеманн, обер-лейтенант военно-морской разведки при Верховном командовании кригсмарине. Племянник Харнака. Псевдоним «Итальянец»;
Карл Беренс, сотрудник проектно-конструкторского отдела гиганта тяжелого машиностроения АЕГ. Его информация, включавшая чертежи, способствовала развитию этой отрасли в СССР. Псевдоним «Лучистый» (по-немецки «Штральман»);
Отто Доппер, начальник экономического института при комитете четырехлетнего плана. Женат на племяннице Милдред. Используется «втемную». Псевдоним «Икс».
Десятки людей, и не только в Берлине, но и в других городах Германии. Сильная группа, к примеру, имелась в таком важном промышленном и портовом центре, как Гамбург.
Коротков прекрасно понимал, что внешняя разведка уже серьезно ощущает утрату связи с ценными источниками, близкими к правящим и влиятельным кругам Германии. Крайне важно было иметь точную информацию о том, насколько серьезно руководство рейха относится к заключенному пакту, выполнению его положений, а также других соглашений, в частности, экономического и торгового характера.
Кое-что получала военная разведка от связки «Альта» — «Ариец» (Ильза Штебе и Рудольф фон Шелиа), а также от «Рамзая» (Рихард Зорге из Японии). Но этого было недостаточно.
Сам же Харнак, человек по натуре хоть и смелый, но в то же время и крайне осмотрительный, никаких попыток связаться с советским полпредством в Берлине не предпринимал, справедливо полагая это необоснованным риском.
Много лет спустя выяснилось, что восстановить связь с ним было проще простого, если бы не хаос и неразбериха в ГУГБ после истребления старых кадров.
Дело в том, что в ноябре 1939 года Арвид Харнак… приезжал в Москву в составе многочисленной делегации посла Риттера по выработке торговых соглашений с СССР. С советской стороны переговоры возглавлял нарком внешней торговли Анастас Микоян.
В общей сложности делегация пробыла в Москве около трех месяцев, но состав ее менялся: одни эксперты уезжали, другие приезжали. Харнак пробыл в Москве недолго, около двух недель, каждый день ожидая, что вот-вот к нему подойдет «советский товарищ». Но… никто так и не подошел. Разумеется, контрразведка имела список всех членов германской делегации и вела за ними наблюдение. Однако контрразведчики и представления не имели, что член делегации доктор Харнак позарез нужен их коллегам из разведки.