Корпорация "ЭнергоТэк". Ошибка создателя
Шрифт:
— Н… Нет, я же…
— Ладно, вот вам моя, наберите этот номер.
Александр, достал из портфеля телефон, нацепил очки, и охнул, увидев на телефоне несколько пропущенных вызовов от жены. Однако перезванивать сразу не стал, а сначала набрал номер с визитки. Телефон Дениса завибрировал, тот сбросил вызов и занёс его в свою телефонную книгу. Пока он это делал, профессор отбивался от супруги.
— Я… Нет… Дорогая, я в Москва Сити… Да… Нет… Не продлили… Эта скотина просто нас кинула… Я не знаю пока, но… Да подожди, не кричи… Я друга встретил, мы тут в баре… Да я не… Скоро… Ну перестань, я найду выход… Нет… Да перестань ты!…
— Вот блин, — Александр отнял телефон от уха и грустно
Денис внимательно посмотрел на профессора.
— Знаете Александр. Я думаю что мы неспроста тут встретились. Я помогу вам. Для начала, мы сможем продлить государственный грант, а потом, если понадобится, подключим частный капитал. Я чувствую, что ваше открытие перевернёт мир. Не знаю как, но мне это кажется важным. Вы идите, я завтра позвоню вам.
— Спасибо вам, Денис, до свидания!
— До завтра, профессор.
Александр, пожал руку политтехнолога, забрал пальто и вышел из бара. Лифт спустил его так быстро, что он не успел даже собраться с мыслями, но промозглый и влажный вечерний воздух слегка прочистил мозги.
— Черт, — выругался профессор.
Ну куда это годится, думал он. Напился в баре с первым встречным, выложил ему всё, даже про схему разболтал, болван! Ещё это дурацкое "А вы не гей?". Болван, какой же болван!
А с другой стороны, а что ему терять? Без гранта институт один чёрт прикроют и даже статьи в "Физикал ревью" и "Научном вестнике" не помогут. Подумаешь достижение… Самое время хвататься за любые соломинки, пусть даже такие сомнительные, как собутыльник в баре.
Профессор вздохнул и пошёл в сторону ближайшего метро.
Когда на следующий день Денис позвонил, Шурыгин с трудом вспомнил кто это. Голова у профессора жутко болела, при резких движениях перед глазами всё плыло. Но голос в трубке был непреклонен.
Они встретились в кабинете профессора, хотя кабинетом это можно было назвать с натяжкой. Скорее так: в закутке профессора. Денис был на удивление свеж и бодр, и представлял из себя полную противоположность вялому и похмельному, пораженному апатией, профессору. Такое ощущение что он умел растягивать время. За совершенно короткий промежуток рабочего дня, Денис успел познакомиться со всей командой скромного отдела НИИ, изучить расходную часть, заставить профессора пересмотреть свой резаный-перерезанный бюджет и сделать его вариант, предусматривающий безлимитное финансирование. "Представьте что я джин. Пожелайте всё что вам нужно для доведения вашего открытия до ума и давайте посчитаем сколько это может быть в деньгах", — заявил он, чуть ли не с порога.
А после этого всего, ещё и заставил Александра составить список всех известных тому государственных программ, где есть ненулевой шанс получения дополнительных грантов на продолжение исследований, вместе с контактами ответственных лиц. Профессор был совершенно неприспособлен к такому темпу работы. Обед Денис заказал с доставкой, причем к радости математиков, привыкших питаться борщами из банок, захваченными из дома, взял еды на всех и такой, какой ребята давненько не видели.
В какой-то момент оторвавшись от экрана, профессор заметил, что за окном уже стемнело. Глянув на часы, он охнул.
— Пол-восьмого! Оля меня убьёт!
— Ничего, — спокойно ответил сидевший рядом Денис, — сейчас мы накидаем вам фронт работ на завтра и я отвезу вас домой. Я завтра начну отрабатывать ваш список по грантам, а ваша задача — уточнить смету по бюджету, нужны реальные цены. Потом анкеты на вакансии, на людей которые вам нужны, а потом ещё надо начать искать место для переезда. Вряд-ли вам удастся собрать стенд в этом клоповнике.
Профессор смотрел на Дениса круглыми то ли от ужаса, то ли от удаления, глазами.
С этого момента время потекло в совсем другом темпе. Судя по всему Денис обладал какими-то совершенно заоблачными связями. Он умудрился получить больше половины грантов из составленного в первый день списка. Этого хватило на весь "сказочный бюджет", но на этом он не остановился. Александру приходилось целыми днями писать различные прошения, служебные записки, обращения и ещё какие-то совершенно безумные бумаги. Понадобилось люди. Первые же попытки запуска стенда показали, что вычислительных мощностей не хватает, и дело даже не в самой технике — её на старте было достаточно, нужны были программисты. Эти ребята ценились на вес золота и никаких грантов на них не хватало. Усложняло всё то что нужны были именно специалисты по нейросетям и работать они должны были в тесной связке с математиками. Математиков они переманили из окрестных институтов, особенно Александру повезло с Вадимом Степановым — молодой, но очень энергичный парень оказался наделён задатками лидера и перехватил бразды управления научным отделом, упущенные профессором, в связи с нахлынувшей бумажной лавиной. Но нужны были программисты — а на них нужно было много денег.
Дениса это не остановило. Каким-то совершенно волшебным образом он добился разрешения на вывод их НИИ из состава корпорации РосТех, в которой они числились и создания дочернего предприятия с возможностью привлечения частных инвестиций. Александр вообще не предполагал, что подобное возможно и, уж точно, не в какие-то вменяемые сроки. Но Денис проходил сквозь чиновников, как раскалённый нож сквозь масло. Он увещевал, угрожал, называл какие-то имена, набирал номера и просил поговорить, в общем использовал все возможности "телефонного права". Он же стал первым частным инвестором новорожденного предприятия, внеся пятьдесят тысяч долларов, что позволило сходу нанять двух очень талантливых ребят — специалистов по машинному обучению, которые буквально за пару недель легко сдвинули проект с мертвой точки, на которой он застрял. После этого, Денис подключил к работе некую то ли адвокатскую, то ли консалтинговую контору, которая тут же начала подкидывать инвесторов одного за другим.
— Они инвестируют не в вашу идею, Саша, — сказал Денис как-то вечером, наблюдая за обрадованным очередным траншем Александром, — они сейчас инвестируют в моё хорошее к ним отношение. Нам нужен результат, Саша. Получите уже вашу чёртову аномалию и скажите что там.
Время от времени Денис исчезал. Не приезжал в институт, не брал трубку. Именно в такой момент это и произошло — им удалось стабилизировать аномалию на стенде.
Это случилось в четверг, команда засиделась до поздней ночи, а когда стало понятно что аномалия, с лёгкой руки Вадима, названная "прокол", стабильна — в помещении стенда радостные вопли и крики не умолкали минут двадцать и Шурыгину так и не удалось разогнать энтузиастов по домам. Они проводили исследование стабилизированной аномалии всю ночь и половину пятницы. Дозвонится до Дениса всё это время не удавалось. После обеда, когда основной поток новых данных об открытии из полноводной реки превратился в тоненький ручеек — вся команда, под предводительством Вадима, отправилась в соседний бар — праздновать. Там их и застал, наконец взявший трубку, Денис. Он приехал уже ближе к вечеру, когда кучка пьяных вдрызг математиков пыталась спеть "И снится нам не рокот космодрома". Серый кардинал проекта поздравил всех, выпил штрафную, и с большим трудом освободившись от захмелевших учёных, наконец нашёл Шурыгина. Профессор был мрачен. Он не участвовал в общем веселье, и пил в одиночку, за баром.