Корпорация “Магия”
Шрифт:
В дверь просунулась голова секретаря.
– Двенадцать двадцать, шеф. Через сорок минут вы выходите в эфир.
Губернатор рассеяно кивнул и поднялся с кресла.
– Вы меня извините? Меня ждут на званом завтраке. – Он обернулся к секретарю, который доставал из стенного шкафа шляпу и перчатки. – Джим, вы взяли речь?
– Конечно, сэр.
– Секунду! – вмешалась Сэлли. – А свое лекарство вы приняли?
– Еще нет.
– Перед таким завтраком его надо принять обязательно! – Она кинулась в его умывальную и вернулась с флаконом в руке. Мы с Джо поспешили откланяться, На улице я принялся злобствовать на то, как наг вышвырнули, и прошелся по поводу тупых, идущих н компромиссы политиканов, но тут Джо меня оборвал, – Заткнись, Арчи! Попробуй как-нибудь поруководить штатом, а не маленькой фирмой, и посмотри, как у тебя пойдут дела!
Я заткнулся.
Води ждал нас в вестибюле капитолия. Я заметил, что он очень взволнован. Увидев нас, он швырнул сигарету и кинулся к нам.
– Поглядите! – потребовал он. – Вон туда!
Мы посмотрели туда, куда указывал его палец и увидели две фигуры, выходящие из больших дверей, Дитворт, а с ним – известный лоббист, который ему помогал.
– Ну и что? – спросил Джо.
– Я стоял вон за той телефонной будкой и закуривал сигарету. Вон в том настенном зеркале отражается нижняя часть лестницы, Я высматривал в нем вас. И вдруг вижу: этот лоббист, Симе, спускается по лестнице вроде бы один, но размахивает руками, как будто с кем-то разговаривает. Мне стало любопытно, и я посмотрел прямо на лестницу из-за угла будки. А он не один! Он с Дитвортом. Поглядел в зеркало – а там Симе один! ДИТВОРТ В ЗЕРКАЛЕ НЕ ОТРАЖАЛСЯ!
Джедсон щелкнул пальцами.
– Демон! – сказал он изумленно. – А мне и в голову не приходило!
Я удивляюсь, почему в поездах самоубийства случаются не каждый день. Не знаю, что может действовать более угнетающе, чем однообразные пейзажи за окном и монотонный перестук колес – ликети-ток, ликетиток… Я даже был рад, что мог занять голову нашим открытием, что Дитворт не человек вовсе, и не вспоминать беднягу Фельдштейна с его тысячью долларами.
Но при всей своей неожиданности, открытие, что Дитворт – демон, мало что меняло, просто объясняло быстроту и ловкость, с какой нас обошли, ну и подтверждало окончательно наше подозрение, что рэкетиры и корпорация “Магия” – это две головы одного чудовища. Но у нас не было средства доказать, что Дитворт – исчадие Полумира. Попытайся мы вызвать его в суд для проверки, он наверняка затаится, а вместо себя пришлет двойника или мандрака, точное свое подобие, но в зеркале отражающееся.
Нам было страшно возвращаться, чтобы сообщить о полной нашей неудаче, то есть мне было страшно. Но хоть тут судьба нас пощадила– Закон о средних графствах вступал в силу с момента подписания, а с ним и поправка, включившая законопроект Дитворта. Когда мы сошли с поезда, на вокзале продавались газеты с фамилиями членов новоиспеченной комиссии по чародейству.
Комиссия, также не теряя времени, дала почувствовать свою силу. Она объявила о своем намерении поднять требования ко всем видам магии и возвестила о введении новых экзаменов с более взыскательным подходом. Ассоциация, прежде возглавлявшаяся Дитвортом, открыла курсы повышения квалификации для чародеев, желающих пополнить свои познания в области принципов волшебства и законов магии. В соответствии с благородными идеями, изложенными в их хартии, курсы не ограничивали прием только членами ассоциации.
Какое великодушие! А на самом деле на занятиях постоянно внушалось, что членство в ассоциации облегчит сдачу новых экзаменов. И ничего конкретного, с чем можно обратиться в суд, только косвенные намеки.
И ассоциация росла, как на дрожжах.
Недели через две все лицензии были аннулированы, а чародеям было разрешено практиковать, но с обязательством явиться на экзамен по первому требованию.
Наиболее ярых из нежелавших заключить контракт с “Магией” вызвали, проэкзаменовали и отказали им в лицензии. Пресс был включен на полную мощность.
Миссис Дженнингс тихо удалилась от дел. Води как-то зашел ко мне – у меня был с ним контракт на завершение нескольких недостроенных домов.
– Вот ваш контракт, Арчи, – сказал он с горечью. – Я попрошу у вас отсрочки для уплаты неустойки. Мой залог конфисковали тогда же, когда отняли у меня лицензию.
Я взял и разорвал его на четыре части.
– Про неустойку забудь, – сказал я. – Сдашь экзамен, и мы заключим новый контракт.
Он зло засмеялся.
– Не будь наивным.
Я сменил тему.
– Что ты намерен делать? Подпишешь договор с корпорацией “Магия”?
Он гордо выпрямился.
– Я никогда не шел на мировую с демонами. И не собираюсь.
– Молодец! – отозвался я. – Когда на хлеб начнет не хватать, мы подыщем для тебя какую-нибудь работу здесь.
Хорошо еще, что у Води было кое-что отложено на черный день, потому что я немножко поторопился со своим предложением. “Магия” стремительно нажала еще сильнее, и вопрос уже встал, а буду ли я сам есть досыта. В городе, конечно, оставалось еще немало лицензированных чародеев, не связанных договором с “Магией” – если бы корпорация выжила всех, это было бы подсудным делом, – но только одни бездарности, которые и любовный напиток настоять не сумели бы. А получить надежную и законную магическую помощь можно было только через корпорацию “Магия”.
Мне пришлось вернуться к прежним методам даже в мелочах. Поскольку чарами я не злоупотреблял, заниматься этим я мог, с той только разницей, что вместо прибыли выходили убытки.
Я взял Фельдштейна продавцом, когда его агентство лопнуло. Он чувствовал себя как рыба в воде и помог снизить потери. Прибыль он чуял даже на большем расстоянии, чем я – на большем, чем доктор Уортингтон был способен учуять колдуна, Но большинство знакомых мне бизнесменов были вынуждены капитулировать. Почти все они пользовались чарами по меньшей мере на одной стадии своего производства, и перед ними стоял простой выбор: либо заключить контракт с “Магией”, либо ликвидировать свое дело. У них были жены, дети, и они заключали контракты.
Расценки за чародейство были взвинчены до предела – так, что с магией себестоимость оказывалась лишь чуть ниже, чем без нее. Чародеям от этой прибыли не перепадало ничего – все забирала корпорация.
Собственно говоря, чародеи теперь зарабатывали меньше, чем прежде, когда были независимыми, но они брали, что им перепадало, и были рады хоть как-то прокормить свои семьи.
Джедсону был нанесен тяжелый удар. Сокрушительный. Он пока держался, предпочитая честное банкротство сделке с демонами, но ведь в своем производстве он пользовался магией буквально во всех операциях. Они начали с того, что дисквалифицировали Огеста Уэлкера, его десятника, а затем лишили остальных источников. Ему дали понять, что корпорация “Магия” не желает иметь с ним дела, даже если он будет просить об этом.
Как– то под вечер мы собрались у миссис Дженнингс выпить чаю -я, Джедсон, Води и доктор Ройс Уортингтон, гроза колдунов. Мы пытались разговаривать на нейтральные темы – и все время возвращались к своим бедам. Любое самое безобидное замечание тут же заставляло вспомнить Дитворта и его проклятую монополию.
После того как Джек Води минут десять, кривя душой, объяснял, будто нисколько не переживает из-за утраты возможности колдовать – у него и таланта к этому нет никакого, и занялся он этим только по настоянию отца, не желая его огорчать, я попытался сменить тему. Миссис Дженнингс слушала Джека с таким состраданием, с такой жалостью в глазах, что мне хотелось зареветь в голос.