Корпорация Томб райдерс

Ракитин Алексей Иванович

Появившееся свободное время я использовал с толком - занялся ремонтом квартиры, совершил несколько вылазок в магазины для покупки мебели. Ничего, правда, крупного так и не выбрал, ограничившись одной мелочёвкой.

Чем бы я не занимался в эти майские дни, мысли мои постоянно возвращались к тем странным путешествиям, участником которых я неожиданно для самого себя сделался. Нет, кошмары мне не снились, поскольку они мне вообще никогда не снятся. Психика у меня железобетонная, а кроме того, все понятия, явления и люди разложены в коре моего головного мозга строго по своим этическим полочкам и стеллажикам, а потому никакого самоедства из-за случившихся убийств я не испытывал вовсе. Но мыслишки всякие постоянно крутились

в голове и независимо от того, готовил ли я завтрак или штукатурил стены, возвращался к одному и тому же вопросу : в какую же это авантюру умудрился я затесаться ? Причём ответов у меня получалось столько, что в один прекрасный день я был вынужден взяться за анализ своих размышлений серьёзно, как привык это делать раньше.

В технике наружного наблюдения, другими словами, слежки, чуть ли не с девятнадцатого века использовался простой, но очень наглядный способ представления информации об объекте. Брался лист бумаги, кругом в центре обозначается "объект", то есть человек, за которым велась слежка ; все его "связи", то есть лица, вступавшие с ним в контакт, изображались кружочками, расположенными вокруг. Условными линиями, соединяющими центральный круг с периферийными, показывался характер отношений объекта слежки с этими людьми : деловые, интимные, дружественные, случайные. Отдельными значками указывались отношения подчинённости, материальной зависимости, родственные связи и тому подобное - короче, существовало множество видов детализации представляемой информации. Помимо этого, схема дополнялась потребной тестовой информацией, накопленной в ходе слежки. В царской России такие условные рисунки именовались "картонками", поскольку их выполняли на картоне ; в советскую же эпоху их назвали наукообразнее и благозвучнее - "планшеты".

Удобство подобного графического представления информации заключалось в том, что такую схему без особых затруднений можно было расширять чуть ли не до бесконечности. Любой из периферийных кругов, представивший интерес с точки зрения оперативной разработки, становился центром собственной схемы и обзаводился своими "спутниками", дополняя исходный "планшет". Выкладывая такие "планшеты" рядом, можно было наглядно увидеть, скажем, целую подпольную организацию с присущей ей иерархией, зримо охватить большой объём информации, ускользающей от умозрительного анализа в силу своей чрезмерной детализации.

Этот же приём я решил использовать применительно к себе, точнее - к анализу ситуации, в которой очутился. Взял большой чистый лист писчей бумаги, нарисовал в центре круг и надписал его : "Я". Круг мне понравился - я, наверное, такой и есть : круглый, самодостаточный и гладкий. После этого задумался над тем, что особенно необычное кроется в тех условиях, в которых мне пришлось очутиться, приступив к работе в компании "Магнито-гистерезисные машины" ? И ответил на этот вопрос, надписав в углу листа : "Полная анонимность. Запрет задавать вопросы, выходящие за отведённые мне границы компетентности". Ответ можно было детализировать, но я не стал этого делать, поскольку суть оказалась передана точно - я действовал в условиях умышленного ограничения меня в информации.

От круга в центре листа, символически изображавшего меня самого, я начал отводить лучи, каждый из которых изображал "связь". Каждый лучик соединял меня с одним из действующих лиц инновационной компании. Так на листе появились кружочки с надписями "Калитин", "Первый", "Второй"... Таким образом я изобразил и все прочие лица, с кем мне довелось столкнуться в последние недели, в том числе и "Алтухова" и "шофёра Серёжу". Подумав немного, я решил детализировать схему и помимо людей, изобразил и неодушевлённые объекты, каждый из которых в силу каких-либо обстоятельств явился причиной моего беспокойства. Чтобы визуально отделять неодушевлённые объекты от людей, я изобразил первые в виде квадратов.

Первым на

моей схеме появился квадрат, который я обозначил буквами БСК : бесшумный снайперский комплекс. Это оружие спецназа не относилось к категории служебного и согласно законодательству Российской Федерации его никак не могли использовать частные охранные структуры. Получалось, что те, кто дал мне в руки БСК пошли на прямое нарушение действующих законов. Поэтому рядом с этим квадратиком я сделал приписку : "Очевидное нарушение "Закона об оружии".

Следующий квадрат я обозначил кратко и ёмко : "яйцо". С транспортным средством, на котором я совершал свои путешествия, оказались связаны сразу несколько очевидных несуразиц. Прежде всего эта капсула не имела ничего, что могло бы считаться двигателем и движителем. Кроме этого, оно явно не могло никуда перемещаться ввиду того, что находилось на большой глубине под землёй. Ну, если только создатели "яйца" не умудрились нарушить все мыслимые и немыслимые законы физики. Капсула эта быстро нагревалась и остывала - сие выглядело тоже очень и очень странно. Подумав немного, я тезисно написал всё это пониже квадрата и сделал приписку : "очевидна невозможность использования в качестве транспортного средства".

Третий квадрат я назвал несколько расплывчато : "цель путешествия". Подумав немного, я перенёс этот квадрат на чистый лист бумаги, тем самым создав второй "планшет", призванный дополнить первый, связанный непосредственно со мной. С целью путешествий в яйце оказалось связано большое количество в высшей степени странных наблюдений. Я попытался их детализировать : то место, куда я попадал резко отличалось от Санкт-Петербурга климатически и ландшафтно. Воздух там был явно суше, совсем иным казался рельеф местности, наконец, там я видел во множестве живых скорпионов. Как ни крути, на широте Петербурга скорпионы по земле не бегают. Да и барханов тут тоже нет.

Я продолжил детализировать свои впечатления и сделал приписки о Полярной звезде, переставшей быть полярной, о лазерном луче, застывающем в виде синусоиды, о странных пирамидах, так не похожих на хорошо знакомые пирамиды Гизы. Пирамиды эти имели замощённые вокруг дворы, дворы в свою очередь оказывались обнесены стенами, с внешней стороны стен прокладывалась дорога. А по дороге этой ходил ночной караул. Вот уж хрень, так хрень ! В Египте караулы туристической полиции давно уже ходят не с копьями и факелами, а с автоматами, громкоговорителями и фонарями...

Все свои замечания я выписывал на второй "планшет" и максимально детализировал. Скоро весь лист оказался испещрён моими заметками.

Разумеется, я не мог пренебречь застреленными мною людьми - они должны были занять подобающее место среди моих "контактов". Чтобы отличать загадочных врагов в керамических доспехах от других людей, я обозначил их ромбиком, внутри которого нарисовал череп с перекрещенными костями. Получилось аллегорично и по существу верно. К этому ромбику сделал приписку : "абсолютная нереальность оружия и технического оснащения".

Подумав немного, я завёл третий "планшет", который целиком посвятил неизвестному противнику. Выписал туда всё, что посчитал способным характеризовать его по существу. И "использование оружия на неизвестных физических принципах", и "керамические доспехи", и "десантирование без парашютов или иных посадочных средств, в огненных коконах". Не забыл добавить и "подавление систем ночного видения", и "прерывание радиосвязи путём постановки помех".

В течение целого дня шестнадцатого мая я правил и дополнял свои "планшеты". Венцом моего труда явился четвёртый лист, куда я выписал вопросы, призванные явиться своеобразным тестом на мою собственную адекватность : "Чем я вообще занимаюсь ? Как я это делаю ? За что мне платят деньги ? Если я путешествовал, то куда ? Если я путешествовал, то как именно я это делал ?" И сам же тезисно на каждый из них ответил.