Корректировка. Гром
Шрифт:
– Тише, тише Максим. Мы друзья и хотим помочь, – немного растягивая слова, заговорил Ваньченко, которого Максим определил, как психиатра.
– Кто сказал, что мне нужна помощь?
– Поверьте, нужна. Давайте мы вам, кое-что расскажем, а вы сами решите, нужна помощь или нет, – тихим голосом, успокаивая, произнес Симонов.
– Хорошо. Валяйте, – смирился Макс и плюхнулся в стоящее рядом кресло.
Доктора тут же дружно присели на диван напротив.
– Максим, мы не уполномочены отвечать на вопросы, которые не касаются вашего здоровья и психики. На них обязательно ответят, но немного позже. Поговорим о том, что касается исключительно нас, нашей сферы деятельности.
Ваньченко достал из кармана миниатюрный приборчик.
– Пожалуй, я ошибся, вы не терапевт, – Макс в упор посмотрел на Симонова. – Вы оба "доктора-мозголомы". Пришли посмотреть, на сколько я буйный.
Медики торопливо переглянулись и снова повернулись к Максиму.
– На чем основаны ваши выводы? – в свою очередь спросил улыбчивый Симонов.
– Посмотрите на меня… Я похож на Ахиллеса в его лучшей форме (имя греческого героя само собой выскочило откуда-то из далеких глубин памяти). Точно поработали высококлассные медики. Чувствую себя замечательно, как и выгляжу, мне даже зубы подправили. Небольшое головокружение прошло, я готов прямо сейчас разгрузить пару машин кирпича, если меня покормят. Отсюда вывод, что терапевт или еще кто-то по профилю не нужен, – скрещивая руки на груди, Макс усмехнулся.
– В логике вам не откажешь, – сдержанно заговорил Ваньченко. – Мы рады, что все хорошо складывается и вы в порядке. Не будете возражать, если мы перейдем к делу и проведем небольшой тест?
– Валяйте, – утвердительно кивая головой, Максим откинулся в кресле.
– Попрошу вас отвечать односложно, максимально быстро и не раздумывая, – попросил Симонов.
Ваньченко несколько раз ткнул в кнопки на приборе и, перекинувшись взглядом с коллегой, начал задавать вопросы.
– Ваше имя?
– Громов Максим Александрович.
– Возраст?
– 35.
– Место рождения?
– Не помню.
– Родственники?
– Не помню.
– Друзья?
– Не помню.
– Вид деятельности, профессия?
– Военный.
– Специализация?
– Не помню.
– Особые навыки?
– Не помню.
– Вы убивали когда-нибудь?
После вопроса Максим нахмурился, сверкая глазами, но сдержался, и ответил.
– Не помню.
– Головные боли?
– Нет.
– Головокружение?
– Нет.
– Расстройства зрения?
– Уже нет.
– Восемь умножить на семь?
– 56.
– Вы шокированы происходящим?
– Я бы сказал удивлен, – Максим напряженно улыбнулся.
– Ваше последнее воспоминание?
– Я умираю от полученных ран, и мне больно, – сосредотачиваясь на воспоминаниях, Макс сдвинул брови. Рассказывать о седом старце он не стал.
– Вы помните где?
– Нет.
– При каких обстоятельствах?
– Нет.
– Вы жалели о чем-то в жизни?
– Не помню.
– Вам хотелось что-то в ней изменить?
– Не знаю.
– Хорошо. Пока закончим.
– Пока? – по интонации голоса стало понятно, что Максиму не понравилось их “пока”.
– Понимаете, Максим, амнезия неполная, вы частично помните многие вещи, – Ваньченко неторопливо положил прибор в карман. – Мы с коллегой уверены, что память постепенно вернется, и поэтому нам придется встретиться еще.
– Даже не знаю, радоваться этому или нет, – потянулся и притворно зевнул Максим.
– Мы пойдем, а вас покормят и…
– Вторая хорошая новость за сегодня, – беспардонно перебил его Макс.
– И вам придется пообщаться с врачами еще, – закончил фразу Ваньченко.
– Вторая плохая новость за сегодня.
Максим встал с кресла, давая понять, что аудиенция завершена.
– До встречи. Отдыхайте, набирайтесь сил, – доктора двинулись к двери.
– Я не устал, – с вызовом в голосе высказался он им вслед.
«Близнецы» ему не понравились. В словах и движениях докторов присутствовало нечто боязливое и притворно-слащавое. Они его опасались.
За ушедшими "мозголомами" закрылась входная дверь, а Макс пошел посмотреть, что скрывается за двумя другими. Ничего выдающегося он не нашел, за одной дверью оказался туалет, а за другой ванная комната.
Решая принять душ, Максим шагнул внутрь. Он неспешно разделся и встал под широкую лейку, ища глазами переключатели воды. Их не оказалось.
"Что за шутки?" – подумал Максим, озадаченно вертя головой.
– Дайте воды! – громко закричал он в пустоту.
В тот же момент отпрыгнул в сторону, так как на него хлынул поток ледяной воды.
– А теплее нельзя? – вопрос прозвучал в воздух, никому.
Но вода пошла теплая, будто за ним внимательно наблюдали.
"Скорее всего голосовое управление", – догадался Макс через пару секунд.
После водных процедур он вернулся в комнату, а его взгляд снова устремился в зеркало.
Изменения впечатляли…
Из зеркала на него смотрел молодой, симпатичный мужчина со странным, тяжелым взглядом. Серебристый отблеск добавлял внутренней силы и агрессивной хищности. Цвет глаз менялся произвольно, сам по себе, что оставалось для Макса загадкой, ответ на которую он решил найти позднее.
Падая на пол, Максим с легкостью отжался пятьдесят раз, дыхание не сбилось, а руки даже не напряглись.
"Мне нравится", – подумал он мельком о своем измененном теле.
Тут его взгляд уперся в неприметную щель рядом с кроватью. Открывая встроенный шкаф-купе, Макс увидел висевшие на крючках белый махровый халат и белую пижаму.
"Здесь у кого-то маниакальная склонность к белому цвету", – с улыбкой подумал он, натягивая мягкий халат на себя.
– Самое время немного подкрепиться, – крикнул Максим в потолок, помня о душе.