Корректировщики
Шрифт:
Зато теперь он начал понимать, кто такой Игорь. Антикорректоров вызывают на уничтожение блуждающих потоков. Мертвых потоков. Аур давно умерших людей, по какой-то причине продолжающих существовать в виде цельных сознаний.
Дверь комнаты держали закрытой. Василий вдвинулся в щель и почти тут же вылетел обратно. До Моравлина донеслись обрывки разговора.
— Ага. Он… — Это Цыганков. — А я думал — куда он из зала делся? Но его там уже нет. Опять смылся.
Илья уточнил что-то неразборчиво. Потом послышался
— Давай мы на ночь всех отсюда переселим — и работай.
Васька горячо запротестовал. Три голоса смешались, вычленился лишь конец фразы Цыганкова:
— …тут только Фильку инициировать!
— Спятил?! — уже в полный голос спросил Илья.
— Ладно, хватит спорить, — сказал Бондарчук, выходя из закутка, где они совещались. — В любом случае, он уже ушел. Иван Сергеич! Тут такое дело. Поле гладкое, но там побывало некое изменение, которое уже нами отмечалось.
— Мертвый поток?
Бондарчук промолчал.
— Шура, ты пойми: мы лучше переночуем в гостинице, чем по соседству с мертвым потоком. У меня семья, и я не хочу с утра узнать, что жена или сын покончили с собой.
— В том-то и дело, что это не “мертвяк”, — сказал Бондарчук. — Мы не знаем, что это, но след от него странный. Как бы так сказать… если б “постовщик” высшей ступени мог превратиться в “мертвяк”, получилось бы то, что вас навестило.
Еще одна математическая абстракция, подумал Моравлин.
— Его один раз уже разрушали, наш Вещий руку приложил…
Моравлин вздрогнул. Бондарчук ничего не заметил:
— …но через две недели он снова вылез. Он ведет себя как живой антикорректор — болеет после блокады. Но это не антикорректор. И не живой человек. И не “мертвяк”. Какое-то порождение Поля, не то вирус, не то служебная программа. Он вам что-нибудь говорил?
— Нет, нет. Я сразу упал, как его увидел.
— А как выглядел? — живо заинтересовался Васька.
— Как обыкновенный человек. Самый обыкновенный. Я даже описать не могу. Ну… среднестатистический мужчина. Математическая модель среднего человека.
— Понятно, — кивнул Бондарчук. — Значит, точно не мертвый поток.
Все это Моравлина совершенно не удивило. Так и должно быть. Уточняя на счет мертвого потока, он лишь проводил избыточную проверку. Сам уже понял, кто приходил.
Это было само Поле. В образе, который, как оно полагало, не вызовет никаких эмоциональных переживаний у человека. Неизвестный прогнозист был прав: Поле решило само компенсировать свою кривизну. Пока еще методами убеждения.
30 апреля 2084 года, воскресенье
Селенград
Илья ждал звонка. Руки чем-то занимались, сами по себе, а Илья ждал звонка. Оля терпеть не может ранних подъемов
Телефон так и не ожил. Звонок был сразу в дверь. Странно, подумал Илья, вроде бы рановато… Распахнул дверь и не сразу понял, что произошло. Вместо Оли на лестничной площадке стоял Цыганков. Морда независимая, а взгляд — ищущий.
— Привет, Илюха, — как ни в чем ни бывало, сказал Цыганков. Отодвинул Илью плечом, прошел в квартиру. Оглянулся, постоял с настороженной рожей: — Ждешь кого, что ль? Ну ладно, ладно, сам знаю, что не мое дело, — и уселся за стол в гостиной.
Ничем хорошим для Ильи от этого визита не пахло. Антикорректор приходит, когда ему от тебя что-то позарез нужно — но при этом, как и положено антикорректору, он постарается заставить тебя почувствовать себя ничтожной мышью, которой за честь стать кошкиным обедом. А то, что этот антикорректор состоял на довольствии в Службе, сути дела не меняло. Как и то, что Илья поддерживал с Цыганковым видимость хороших отношений.
Хуже всего, что с энергетикой у Ильи обстояло не фонтан. Вчера Рита опять полезла в Поле, ее пришлось грубо укатать двойной петлей, после чего ей вживили ошейник уже на три ступени. А сегодня явился следующий антикорректор, но на него сил уже не было.
— Чего надо? — спокойно спросил Илья.
Цыганков с хорошо разыгранной неуверенностью развел руками:
— Да ничего. Могу я просто зайти в гости к однокашнику?
Отчего-то Илья разозлился:
— Ты? Исключено. Мозги пудри кому другому. Выкладывай, че надо, и мотай.
— Вот так, да? — тихо и почему-то без угрозы уточнил Цыганков, опустив глаза. — Ну ладно… Поговорить я с тобой хотел. По душам.
— Забыл меня спросить — оно мне надо? — Цыганков молчал, поэтому Илья добавил уже раздраженно: — Ладно, поговорим, но не сейчас. Или вечером зайди, или завтра. Только позвони сначала, а то…
— Не волнуйся, никто меня здесь не увидит, — равнодушно сказал Цыганков и посмотрел Илье в глаза — спокойно, нагло. — Мне надо поговорить. Сейчас. Потому что у меня есть причина для беспокойства.
Илья опустил взгляд. Понятно. Сел за стол напротив. Цыганков, не спрашивая разрешения, закурил.
— На Оленьку Филя глаз положил. С серьезными намерениями. В личном смысле, — спокойно сказал он.
Илья не изменился в лице, однако Цыганков догадался, что попал в цель.
— Вот так-то, Илюха. А Филька из тех, кто своего добиваться умеет. Оленьке, между прочим, его знаки внимания нравятся. Она молодая, дура еще, не понимает, что закончится этот флирт совсем не так, как ей хочется.