Корректор. Книга первая: Ничьи котята
Шрифт:
– Садись, Цу, – парень постучал пальцем по спине стоящего рядом стула. – Кажется мне, быстро разговор не закончится.
Цукка уселась на краешек стула и уперлась локтями в столешницу, положив подбородок на ладони и задумчиво посмотрев на него снизу вверх. Она словно в первый раз изучала его лицо – узкое, скуластое, с внимательными черными глазами, постоянно словно готовое блеснуть быстрой ободряющей улыбкой.
– Наверное, правильней, если ты первая скажешь мне, что думаешь о нашей истории, – Дзинтон спрыгнул со стола и уселся на кровать. – Давай, не стесняйся. Я знаю, что я сволочь и гад, это мне можешь не рассказывать. А по существу?
– Вот еще! – Цукка фыркнула. – Ты не сволочь и не гад, Дзи. Ты просто врешь много, и врешь скверно.
– Например?
– Например – про ту тайную организацию, которая "рабочая группа". Ты уж оставь эти сказки писателям детективов. "Международная неправительственная организация", ага, – она снова фыркнула. – Да вашу организацию собы разделали бы, как повар ту рыбу – кишки налево, башку и хвост направо, остальное в котел!
– Ну, положим, всемогущество Министерства общественной безопасности сильно преувеличено, – хмыкнул Дзинтон. – Я знавал времена и страны, где самые коварные сотрудники Службы проходили бы по классу первоклассников в песочнице. Но в одном ты права – про международную организацию, разумеется, чушь, рассчитанная на детей. Ну так ты же у меня умница и красавица, – и быстрая ободряющая улыбка и в самом деле мелькнула у него на лице.
– Не подлизывайся, – Цукка против воли тоже улыбнулась. – Знаешь, я просто не понимаю, что мне делать. Одно дело – жить в ничейном доме с ничейными детьми, которые нуждаются в твоей заботе, и совсем другое – в чьем-то доме с чужой семьей. Слушай, Дзи, зачем ты вообще меня сюда приволок период назад? Явно не за тем, чтобы в постель затащить, как я поначалу думала. Чтобы за детьми присматривать? А если бы они крушить все начали?
Она невольно вздрогнула, вспомнив пару лет назад виденный фильм про "детей-убийц", как их там называли. После него она несколько ночей не могла спать спокойно – ей все время снились изуродованные трупы и лужи крови. Поверить, что Карина и Яна – такие же? Легче решить, что она сама незаметно свихнулась и сейчас разговаривает со своей галлюцинацией.
– Они бы не начали крушить, – Дзинтон покачал головой. – Цу, большинство известных тебе страшилок – тщательно спланированная и проведенная операция по дезинформации широкой публики. Да, действительно, произошло довольно много несчастных случаев со смертельным исходом, но три четверти погибших – сами девианты. Ты знаешь, что девиантом человеческий ребенок становится исключительно в возрасте от восьми до десяти лет? Вирусный эффектор – крайне опасная штука для неумелого оператора, а откуда умение у маленького несмышленого ребенка? Представь, что тебя с завязанными глазами засунут в промышленный экскаватор с сенсорным управлением на многолюдной площади. Да ты, просто бессмысленно размахивая руками над панелью, перебьешь и передавишь кучу народу! Кстати, половина смертей девиантов – от обрушения себе на голову строения, в котором они находились. А вторая половина погибла от пуль обезумевших от страха солдат и полицейских, которым чаще всего реальной опасности не угрожало. Так что забудь эти сказки про малолетних чудовищ: те девианты, которые оказались в состоянии контролировать свой эффектор, немногим более опасны, чем простые дети.
– Эффектор… – пробормотала Цукка. – Что такое "эффектор"? И почему "вирусный"?
– Эффектор – устройство для воздействия на окружающий мир. В данном случае – устройство вихреполевой, чисто энергетической природы. Вирусный – потому что это саморазмножающаяся машина, произвольно внедряющая свои копии во все разумные биоформы в пределах досягаемости.
– В разумные биоформы… – Цукка покатала эти слова на языке и вдруг вскочила на ноги. – Так что же, значит, эта штука сидит и во мне? И я тоже стану девиантом?
– Первое утверждение верно. Второе – чушь. Цу, сядь и успокойся. Впервые носителей вирусного эффектора обнаружили примерно четыре года назад, когда документально зафиксировали появление первого ребенка-девианта. Эпидемия передачи эффектора, если это можно так назвать, распространялась со скоростью лесного пожара. Сейчас можно смело утверждать, что в мире не осталось ни одного разумного существа, не являющейся носителем вирусного эффектора в латентном состоянии. Но беда – или счастье – в том, что эффектор срастается с нервной системой носителя исключительно в возрасте от восьми до десяти лет у человека, от четырех до пяти лет у тролля и от пяти до семи лет у орка, причем вероятность пробуждения – примерно один шанс из трех миллионов.
– Из трех миллионов?
– Именно. Ну, если быть точным, шансов все же куда больше, но одна трехмиллионная – это шанс получить хорошо развитый, сильный эффектор. Во всех смыслах сильный – и физический, и с дополнительными способностями вроде эмпатии, как у Яны.
– Так она на самом деле знает, что чувствуют люди? – охнула Цукка. – И я?
– Да. И это – одна из причин, почему ты здесь. У тебя очень уравновешенная психика. Ты редко сердишься, всегда дружелюбна и хорошо относишься к детям. Она почувствовала, что тебя можно не бояться, и благодаря тебе мне удалось удержать здесь ее, а через нее – и Карину.
– То есть ты все-таки меня использовал… – Цукка устало потерла пальцами глаза.
– Да. Но еще раз я спрашиваю тебя, Цу – если бы период назад ты бы знала, что происходит на самом деле, отказалась бы ты поселиться в моем доме, чтобы помочь мне… нет, не мне – детям? Яне? Карине? – Дзинтон наклонился вперед, взял Цукку за подбородок и заставил ее посмотреть себе в глаза. – Ответь мне, Цу, только честно.
Девушка вздохнула и осторожно высвободилась.
– Конечно, не отказалась бы, – грустно сказала она. – Тем более, что не так уж я и напрягалась. Но все-таки, знаешь, как-то неприятно, когда тебя используют втемную.
– Знаю, – кивнул Дзинтон. – Я же говорю – я сволочь и гад. Но сама посуди – а если бы я с самого начала рассказал тебе про Институт? Ты бы точно не решилась ввязаться в эту историю.
– Да мне и сейчас страшно, – Цукка скривила губы. – Ты просто не представляешь, как страшно…
– Вполне представляю. Цу, слушай меня и запоминай всем сердцем: тебе не грозит никакая опасность из-за того, что я втянул тебя в эти игры. Ты находишься под моей защитой, а моя защита – такая штука, что сможет укрыть тебя даже от вспышки сверхновой. Ты в полной безопасности, и ни одна живая душа в мире не сможет прикоснуться к тебе даже пальцем без твоего желания. И ты, и Карина, и Яна, и Палек – все, кто живут со мной под одной крышей, в безопасности.
– Отрадно слышать, – хмыкнула девушка. – Но, кажется мне, ты себя переоцениваешь. Министерство обороны вряд ли стерпит оплеуху, которую ты им отвесил.
– Министерство обороны стерпит любую оплеуху, которую я ему отвешу, – серьезно ответил Дзинтон. – Если бы не… дополнительные соображения, я бы уже свернул десяток-другой шей тем, кто ответственен за подобное безобразие.
– И все равно у тебя концы с концами не сходятся, – Цукка скептически посмотрела на него. – Насчет того же усыновления – я слышала, что эта процедура занимает минимум полгода, причем разрешение дают далеко не всем. А уж какие шансы у одинокого молодого мужчины удочерить тринадцатилетнюю девочку, я просто промолчу. А еще для усыновления сирот требуется согласие официальных представителей органов опеки. Откуда оно у тебя, если речь идет о бежавших девиантах?