Корректор. Книга третья. Равные звездам
Шрифт:
Последние два десятилетия в области Сэтата между кумерами и кассарами сохранялись хрупкий мир и тотальная неопределенность. Случалось, то одна, то другая сторона постреливала из кустов в сторону деревень, но обычно обходилось без жертв и даже без раненых. По следам стрелков немедленно отряжались поисковые партии, которые в случае успеха обстоятельно и со вкусом били диверсантам физиономии. Однако и здесь, как правило, обходилось без смертей и тяжелых увечий, как максимум – треснувшими ребрами и вывихнутыми конечностями. С течением времени молодежь, которой в бедной горной местности было, в общем-то, заниматься нечем, кроме охоты да еще и – на южной границе – контрабанды, привыкла относиться к такого рода приключениям как к чему-то само собой разумеющемуся. А с учетом местных воинственных традиций оружие, в том числе автоматическое, имелось в каждой семье – так что вопрос «из чего бы пострелять?» не возникал никогда.
Спусковым крючком для кризиса,
Междоусобица вспыхнула на обширной территории, словно пожар в высушенной солнцем степи. Люди, столетиями мирно жившие бок о бок, убивали друг друга, не имея никакого представления о том, с чего все началось. Они знали лишь, что на них предательски напали под покровом ночной темноты. Очень скоро рассвирепевшие кумеры и кассары принялись убивать не только мужчин, но и женщин и детей врага. Под нож шли целые селенья, а в небесах полыхало багровое зарево от горящих домов. Много позже исследователи подсчитали, что в течение одной ужасной ночи погибло не менее тридцати тысяч человек и еще не менее двухсот пятидесяти тысяч остались без крова и средств к существованию.
Утром армия Горагии попыталась вмешаться. Министр обороны по указанию президента отдал частям, до того носа не высовывавшим с территории своих баз и насчитывающим в совокупности не более семи тысяч человек, «немедленно обеспечить прекращение огня и остановить кровопролитие». Командование баз схватилось за головы, но ослушаться категорического приказа не посмело, и солдаты двинулись в сторону ближайших деревень, чтобы попытаться его выполнить.
Эффект вмешательства армии оказался примерно таким же, какой ведро керосина оказывает на полыхающий дровяной сарай. За оружие схватились даже те люди, что жили далеко от охваченной бойней зоны. В течение нескольких часов обе военные базы без единого выстрела прекратили свое существование, смятые толпами потрясающих охотничьими ружьями и автоматами бородачей. Воинские части растаяли на просторах долины словно снежный комок в кипятке (впоследствии освободились или были освобождены и перебрались в Горагию не более четверти их личного состава), а мэр Басуэ направил в Министерство иностранных дел Катонии истерический запрос о военной помощи «против кровавой агрессии со стороны горагийских войск, приведшей к массовым жертвам среди мирного населения». Министерство обороны Катонии, давно втихую прорабатывавшее планы «оказания помощи братскому народу Сэтаты», с энтузиазмом восприняло призыв. Уже к вечеру седьмого числа в рамках «миротворческой операции» входящие в состав Третьей танковой дивизии две танковые бригады, мотострелковый полк и три роты полевой связи перешли границу Сэтаты. На безнадежно отставшие тылы и вспомогательные подразделения, включая полк ПВО, никто внимания не обращал. Предполагалось, что на первых порах поддержку, в том числе продовольствием, окажет рукоплещущее местное население, а там видно будет.
Однако оказалось, что рукоплескать население, ничего не знавшее об инициативе мэра, мягко говоря, не собиралось. Уже через тридцать верст после границы танковая колонна оказалась обстрелянной из противотанковых гранатометов местными жителями, не ставшими разбираться, кто и откуда громыхает по их дорогам. Возможно, в более спокойной обстановке кумеры, благосклонно относившиеся к Катонии, с радостью приняли бы «спасителей». Но сейчас в результате действий засады два танка остались гореть на шоссе, а открытый по лесу ураганный огонь стоил жизни восьми местным жителям. Кроме того, несколько снарядов из танковых пушек долетели до селения, в котором жили гранатометчики, и хотя там никто не погиб, горную долину молнией облетела очередная новость: армия Катонии вторглась в Сэтату и убивает тех, кто ей сопротивляется. Когда новость дошла до мэра Басуэ, он в ярости сломал нос ни в чем не повинному секретарю и отправил в Катонию не менее истеричное заявление с требованием немедленно вывести войска. Однако было уже поздно – в результате стремительного марш-броска танки вошли в Басуэ.
До самого города дивизия сопротивления не встречала. Однако когда передние машины начали втягиваться в город, по ним без предупреждения открыли огонь гранатометчики, засевшие на крышах домов. Первые восемь танков мгновенно оказались выведенными из строя,
Чтобы окончательно усугубить сумятицу, именно теперь над городом на бреющем полете прошли три штурмовика ВВС Горагии, направленные для того, чтобы оценить численность вторгнувшихся сил, и разъяренные танкисты сосредоточили пулеметный огонь и на них. Самолеты шли довольно высоко, так что зацепить удалось лишь один, зато повреждения оказались фатальными. Пилот успел катапультироваться, а самолет врезался в землю и взорвался в пятнадцати верстах от городской границы. Уцелевшие штурмовики, сделав широкий разворот, ушли обратно на базу, по пути оповещая диспетчеров о том, что попали под обстрел противника. Танки и БТР отошли от города на тридцать верст, после чего, подчиняясь приказу из штаба, в наступившей темноте сошли с шоссе и заняли круговую оборону. Всю ночь по ним стреляли из ружей откуда-то из темноты, а поскольку штаб категорически запретил отстреливаться, ответный огонь танкисты и пехота не открывали, до рассвета проторчав в своих машинах.
Тем же вечером послу Катонии в Зерапоне была передана официальная нота, обвиняющая Катонию в неспровоцированном вторжении на территорию Горагии. В ноте содержался ультиматум, требующий немедленного вывода катонийских войск из Сэтаты под угрозой официального объявления войны. Той же ночью армию Горагии подняли по тревоге, хотя военное положение в стране пока не объявляли. Мотострелковые дивизии выдвинулись к перевалам на границе Сэтаты, готовые в любой момент войти и вмешаться в происходящее. Правительство и президент Горагии совещались всю ночь, и наутро соответствующий приказ все же был отдан. Три дивизии походными колоннами прошли по горным перевалам и спустились в долину – только для того, чтобы оказаться под перекрестным огнем сражающихся кумеров и кассаров, окончательно переставших разбираться в том, кто и зачем пытается появиться на их территории. Сходу потеряв до десяти процентов личного состава убитыми и ранеными, вскоре армейские части оказались вынуждены прервать продвижение и уйти в глухую оборону, занимая любые мало-мальски подходящие для того позиции. Разумеется, если бы речь шла о полноценной общевойсковой операции, разъяренное, но неорганизованное местное ополчение не сумело бы им противостоять. Но командиры, получившие категорический приказ провести операцию с минимальными жертвами, оказались морально не готовыми утюжить артиллерийским огнем поселки и деревни, а потому просто не понимали, что им делать. На все запросы оставшиеся за пределами Сэтаты штабы, практически не владеющие оперативной информацией, отвечали одно: на провокации не поддаваться, ответный огонь не открывать.
Ни у той, ни у другой стороны не осталось ни малейшей возможности скрыть свой позор. Уже несколько дней Басуэ наводняли журналисты, слетевшиеся со всего мира на запах жареного. И теперь они с восторгом передавали по спутниковым каналам прямые трансляции боев и стычек, виды горящих селений и подбитой техники – и катонийской, и горагийской, ужасные зрелища трупов, местами лежащих буквально грудами, картинки заполонивших Басуэ толп беженцев… Весь мир, затаив дыхание, припал к экранам телевизоров и сетевых терминалов, временно забыв про остальные проблемы. МИДы Катонии и Горагии вступили в яростную перепалку, обвиняя друг друга в происходящем и гибели мирных жителей. Не остались в стороне и Граш с Четырьмя Княжествами, в соответствии со своими давними предпочтениями поддержавшими Катонию и Горагию соответственно. До прямых стычек отрядов регулярных войск, к счастью, не дошло – катонийские войска окопались на юге, а горагийские – на северо-западе долины. В противном случае открытая война между Горагией и Катонией оказалась бы неизбежна.
Восьмого числа президент Катонии выступил по телевидению. В выступлении, транслируемом всеми национальными телеканалами и новостными сайтами в реальном времени, он обвинил Горагию в военных преступлениях против собственного народа и объявил о готовности армии в любой момент прийти на помощь катонийским гражданам, проживающим на территории Сэтаты.
Девятого числа Министерство обороны Катонии начало призыв резервистов.
09.04.858, древодень. Крестоцин