Коршун и горлица

Фэвэр Джейн

При его жизни внутреннее пространство повозки перегораживалось занавеской, отделяя Сариту от родителей. Конечно, при этом достигалась только внешняя уединенность, так что Сарита, как и все ее сверстники, рано познала истинные отношения между мужчиной и женщиной. С тех пор как Эстабан умер, они с матерью спали рядом и обычно не ссорились.

Однако, забираясь в повозку в этот день, Сарита заметно нервничала.

– Мама? Тарик сказал, что ты искала меня.

– Ах, наконец-то пришла! Где ты была?
– Лючия определенно была взволнована, но Сарите она вовсе не показалась сердитой, возбужденной - да.

–

Я везде тебя искала. Почему ты не отдыхала?

– Живот болел, - сымпровизировала на ходу Сарита, - наверно, что-то съела.
– Она не могла понять, почему мать так нервничает.

Лючия разрумянилась, волосы выбились из-под платка. Сарита просунула голову в повозку.

– Что это за ткань?
– Она узнала ее. Это было свадебное платье ее матери.

Лючия внезапно обняла дочь.

– О, я так ошарашена, Сарита, такие новости.

Твой отец был бы так горд.

– Из-за чего, мама?
– предчувствие Сариты, по-видимому, оправдывалось.

– И ты не догадываешься, - Лючия схватила ее за руки, - дорогое мое дитя, это Тарик. Он зашел ко мне в конце сиесты. Конечно, ты должна была чувствовать, как он относится к тебе, хотя, надо сказать, я и сама не понимала этого, просто думала, что он заботится о нас из-за того, что мы остались без мужчины... Но нет.., ты должна выйти за него замуж, Сарита, ты станешь женой вождя племени.

– Нет!
– прервала ее Сарита.
– Как ты можешь говорить такое? Ты ведь знаешь о том, что у нас с Сандро. Как ты можешь такое говорить.

Лючия ударила дочь по лицу.

– Не смей больше даже упоминать имя Сандро!

Ты что, сошла с ума? Тебя хочет сам Тарик. Свадьба через три дня. Об этом теперь все знают. Завтра начнутся приготовления к ней.

– Нет!
– снова прервала ее Сарита, она ощущала себя героиней ночного кошмара.
– Ты не можешь согласиться на это, я - тоже.

– Дура!
– Лючия встряхнула дочь за плечи, - послушай, что я тебе скажу, Тарику не нужно мое согласие. Он вождь и он хочет тебя. Ты пойдешь к нему сегодня вечером, чтобы отметить помолвку.

Сарита заставила себя промолчать. Конечно, верно то, что брак невозможен без согласия обеих сторон, но трудно себе представить, что она может отказать Тарику. В этом случае она будет изгнана из племени и лишится той защиты, которую оно ей давало. Она будет бездомной, без роду и племени в прямом смысле этих слов, одна - против целого мира, который быстро разделывается с теми, кто пришел в него из ниоткуда. Стать проституткой или умереть - вот из чего придется ей выбирать.

Стоя перед таким выбором, какая девушка откажется от чести стать невестой вождя? Разделить с ним ложе, что традиционно служит символом определенных намерений обеих сторон? Сарита подумала о тех, так часто прерываемых моментах страсти, которые она делила с Сандро. Их любовь была главным в ее жизни и в жизни Сандро. Как может она притворяться в том, что этой любви не существует? Как может отрицать то всепоглощающее желание, из-за которого они посмели так много?

Она медленно покачала головой. Нет, это невозможно. Тарик - опасный человек, но не дьявол же он! В последние месяцы он был так мягок с ней, возможно, он выслушает ее. Но только теперь до нее дошло, почему он запретил им с Сандро пожениться. Он сам хотел ее, даже шесть месяцев назад, когда

Сандро пришел к нему, предвкушая успех в деле, в котором затем ему было отказано без всяких объяснений.

И она должна это снести? Кротко разделить ложе с Тариком и присутствовать при том, как Сандро женится на ком-то еще? Нет, это невозможно! Она стремительно выскочила из повозки, игнорируя материнский приказ вернуться назад, и побежала туда, где Тарик и другие мужчины пробовали плоды экспедиции Сандро.

Сарита ворвалась в их круг.

– Тарик, прошу тебя, мне необходимо поговорить с тобой. Ты не можешь этого сделать.

– Не могу?
– спросил он.
– О чем ты, Сарита?

– Ты не можешь жениться на мне. Прошу тебя, пойми, Тарик, я люблю Сандро и не могу выйти за тебя замуж.

Голубые глаза Тарика потемнели, как океан в непогоду.

– Прекрати сейчас же эти глупости, - сказал он, - и сделаем вид, что я ничего не слышал.
– Он указал на людей, окружающих их, и Сарита, несмотря на свое горе, поняла, что он проявил великодушие, не обратив внимания на то, что она унизила его перед другими мужчинами, да и перед всем лагерем. Сандро был бледен, как привидение.

До этого момента он ничего не знал о помолвке и теперь стоял молча, не в силах вымолвить ни слова, Сарита же продолжала идти по пути, уничтожающему их обоих.

– Это не глупости, - сказала она, - дай мне объяснить, Тарик.

– Тут нечего объяснять, - прервал он ее со злостью, - ты сказала все, - он обернулся к Сандро.
– Ты был с этой женщиной, - в его голосе не слышалось вопроса и видно было, что он едва сдерживается.

Сандро обрел голос.

– Я люблю ее, - сказал он, - мы уедем отсюда, примем изгнание из племени.

– Нет, не уедете, - Тарик отступил назад, лицо его теперь ничего не выражало, - ты бросил мне вызов, Александре. Когда ты пренебрег моим приказом, ты бросил вызов вождю племени Рафаэля, так что женщина и племя принадлежат победителю.

– Нет, - воскликнула Сарита в ужасе, - ты убьешь его.

Тарик обернулся к ней, лицо его по-прежнему было, как застывшая маска.

– Или он убьет меня.

Сарита постаралась овладеть собой, сбросить с себя непокидающее чувство кошмара. Она взглянула на Сандро - несмотря на бледность, вид у него был решительный и спокойный. У него не было выбора - честь требовала участия в сражении. Он предложил для них обоих изгнание, но его предложение было отвергнуто. Теперь ему не остается ничего другого, как умереть с честью. Да, умереть. Она понимала, что это неизбежно, и будучи до мозга костей человеком, принадлежащим племени, приняла это как должное. Мужчины окружили Тарика и Сандро. Тарик сбросил с себя тунику и закатал рукава рубашки. Мышцы на его руках была подобны холмам.

Сандро приготовился к схватке подобным образом. Он был на десять лет моложе Тарика и тоже силен, но мускулы его еще не приобрели той твердости, которая достигается трудом и участием в многочисленных сражениях.

Сарита ушла в себя - ничто не могло проникнуть туда, и, стоя среди соплеменников в этот жаркий день, ее как бы не было с ними. Она дрейфовала на облаке, прохладном, и ничего того, что происходило сейчас, на нем не происходило.

Она видела сверкнувшие на солнце кожи, наблюдала за их смертельным танцем, но как бы издалека.