Корыстный мотив в структуре преступлений против свободы личности. Уголовно-правовой и криминологический анализ
Шрифт:
1.3 Структура преступлений против личности и место в ней корыстного мотива
Преступления против свободы личности, содержащие в своем составе корыстный мотив, в России имеют длительную историю. Отношение к ним на различных исторических этапах существенно изменялось, что нашло отражение в российском уголовном законодательстве.
В Древней Руси имели место многочисленные факты похищения людей в целях обращения их в рабство и использования в качестве дешевой рабочей силы, а не для истребования выкупа. Поэтому законодательство устанавливало ответственность за похищение с целью обращения в рабство.
В ст.29 Русской Правды [55] была установлена ответственность за посягательство на имущество его собственника (холоп приравнивался к говорящей вещи). Данная норма предусматривала ответственность за имущественные
В Русской правде отсутствовала ответственность за посягательство на свободу свободного человека.
Ст.38 Русской Правды (пространная редакция) устанавливала: «Если опознает кто (свою) челядь. Если кто опознает и возьмет своего украденного челядина, то он (должен) вести его согласно деньгам (полученным при его перепродаже) до третьего ответчика, (у которого он) берет челядина вместо (своего) челядина, а поэтому (ответчику) дать опознанного, пусть ведет свод до конца, ибо это (т. е. челядин) не скот, и нельзя сказать «не знаю, у кого купил», но (следует) согласно показаниям (челядина) идти до конца (свода); а когда окончательно будет найден вор, то возвратить (опознанного) челядина (его хозяину), третьему ответчику взять своего (челядина) (его хозяину), третьему ответчику взять своего (челядина), а вор платит убытки (хозяину) за украденного челядина и князю 12 гривен штрафа» [56] .
55
История русского права. Казань. СПб.: Типолитография Императорского Университета, 1911. – С. 35, 48.
56
Хачатуров РЛ. Русская Правда: монография. Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 2002 г. – С. 126.
Статья была посвящена особенностям увода, если украденным является челядин, который, конечно, узнает, кто его украл у господина. Если украденный челядин был перепродан более трех раз, розыск похитителя передавался от его господина этому третьему его владельцу, который получал в качестве лица для дальнейших розысков самого украденного челядина, но взамен отдавал господину его другого – своего челядина. При обнаружении вора оба челядина возвращались их господам, а вор возмещал убытки, понесенные потерпевшим в результате отсутствия у него челядина, и дополнительно платил штраф. Размер этого штрафа в четыре раза превосходил штраф за кражу вещи (см. ст.35 Русской Правды (пространная редакция)) [57] .
57
Российское законодательство Х-ХХ веков. Законодательство Древней Руси Т.1. М.: Юрид. лит., 1984 г. – С. 66.
Первые кодексы Русского централизованного государства – Судебники 1497 г. и 1550 г. сохранили аналогичный подход [58] .
Так, ст.9 Судебника 1497 г. гласила: «Совершивший убийство господина, крамолу, церковную кражу или святотатство, кражу, сопровождавшуюся убийством, передачу секретных сведений или оговор невиновного, поджог города с целью предать его врагу, а также ведомый лихой человек карается смертной казнью».
В историко-правовой литературе сложилась позиция, согласно которой головная татьба приравнивалась к похищению людей (холопов). Холоп считался ценным имуществом для господствующего класса.
58
Зимин А.А. Россия на рубеже XV–XVI столетий. М.: Мысль, 1982. – С. 136; Колычева Е.И. Холопство и крепостничество (конец XV–XVIII вв.). М.: Юр-литиздат, 1971. – С. 222–225.
Воинский Артикул 1715 г. предусматривал наказание за посягательства на свободу человека. Так, Артикул 187 [59] гл. ХХ1 «О зажигании, грабительстве и воровстве» устанавливал наказание в виде высшей меры наказания за торговлю и похищение людей.
Таким образом, в древнерусском государстве люди похищались как чужая собственность с целью последующей перепродажи и наживы от такой сделки.
Для законодательных актов, принимаемых с начала X в. вплоть до Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. характерно отсутствие систематизации преступлений против свободы личности. Впервые преступления против свободы были систематизированы в Уголовном Уложении 1903 г.
59
Законодательство Петра I. М.: Юрид. лит., 1997. – С. 787.
Начало XXI в. характеризуется новым этапом становлением норм о преступлениях против свободы личности в России. Данный период можно определить как возрождение уголовной политики в сфере борьбы с преступлениями против свободы личности.
22 марта 1903 г. было принято Уголовное уложение. Уложение содержит преступления, посягающие на личную свободу человека, закрепленные в гл.26 (ст.498–512).
Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. предусматривал более десяти видов составов преступлений против свободы личности, почти дословно заимствованных из Уголовного уложения 1903 г. (за исключением составов: «насильственное помещение в притон разврата» и «незаконное лишение свободы») [60] .
60
История советского уголовного права / под ред. А.А. Герцензона, Н.Д. Дурманова, М.М. Исаев. – М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. – С. 66, 277.
Ст.161 УК РСФСР 1922 г. регламентировала состав преступления, предусматривающий ответственность за помещение здорового человека в больницу для душевнобольных из корыстных или иных личных побуждений.
По мнению М.Н. Гернета, «данная статья карает особые случаи лишения свободы, когда преступник, из корыстных видов, помещает в больницу для душевно больных человека заведомо здорового. Корыстные виды состоят в том, что преступник получает или надеется получить материальную выгоду от своего преступления (например, рассчитывает занять должность потерпевшего; врач получает деньги за то, что помещает в больницу потерпевшего)».
Ст.162 УК РСФСР 1922 г. также устанавливала ответственность за похищение чужого ребенка с корыстной целью.
Похищение ребенка, по мнению вышеупомянутого автора, состоит в том, что преступник забирает ребенка из-под власти и охраны родителей или того лица или учреждения, на попечении которых ребенок находится. Похищение может быть совершено посредством насилия (например, ребенка силой уводят или уносят), а также посредством хитрости, обмана (например, преступник обещает показать ребенку что-нибудь интересное, дать игрушку и уводит его с собой) [61] .
61
Уголовный кодекс: научно-популярный практический комментарий / под ред. М.Н. Гернета, А.Н. Трайнина. – М.: Изд-во «ПРАВО и ЖИЗНЬ», 1925. – С. 239.
Похищение чужого ребенка с корыстной целью заключалось в том, что корыстный похититель получил или надеялся получить какую-либо материальную выгоду от похищения чужого ребенка.
Таким образом, ст.161 и 162 УК РСФСР 1922 г. в своих диспозициях содержали признаки состава похищения человека из корыстных побуждений.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. полностью дублировал нормы о посягательствах на личную свободу человека. В УК РСФСР 1926 г. содержалась норма, согласно которой, насильственное лишение свободы способом опасным для жизни и здоровья, или сопровождающиеся причинением потерпевшему физических или нравственных страданий рассматривалось, как квалифицированный вид насильственного незаконного лишения свободы (ч.2 ст.147 УК РСФСР) [62] .
62
Пионтковский А. Курс советского уголовного права, В.Д. Меньшагин. М.: Госюриздат, 1955. – С. 654.
Уголовная ответственность за похищение человека была установлена законом Российской Федерации от 29 апреля 1993 г. «О внесении изменений и дополнений в УК РСФСР, УПК РСФСР, Исправительно-трудовой кодекс РСФСР» [63] . До этого случаи похищения человека квалифицировались по ст.126 (незаконное лишение свободы) либо по ст. 126-1 (захват заложников). Такое решение проблемы квалификации похищения человека становилось все более неприемлемым, особенно если учесть криминогенную ситуацию в России начала 1990-х гг., когда такие опасные деяния, посягающие на личность, стали совершаться чаще.
63
Ведомости съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. № 22. – С. 789.