Косьбище

Бирюк В.

А начиналося всё с малой ручки, которая горбушу от литовки отличает.

Начал по краю первый проход прокашивать -- откуда завтра заходить буду. Дорвался, "встал на косу". Сам себя одёргиваю, притормаживаю, подсмеиваюсь. Но остановиться не могу. Увлёкся несколько. Потом Сухана попробовал с косой пустить. Снова увлёкся. Начали кошенину в охапки собирать: коням же надо, себе на подстилку. А жаба-то давит...

Как-то, ещё в советские времена, прислали в один колхоз новейший японский комбайн. Совершеннейший супер-пупер. Вызвали лучшего комбайнера, объяснили. Что ни на что нажимать нельзя: "автоматика с кибернетикой -- всё само". Мужичок утром в кабину влез, дверку захлопнул... Дальше аппарат всё сам:

и на поле приехал, и жатку опустил. Сам и жнёт, сам и молотит, сам бункера опоражнивает. Время к обеду -- сам в тенёчек отъехал и приятный женский голосок с японским акцентом спрашивает:

– - А не хочет ли Ваня-сан попробовать ланч?

– - Ну давай.

Попробовал. Нормальное едево, без всяких ихних "срисам". День уже к концу подходит, мужичок в эйркондишен разомлел совсем. Снова голосок:

– - Фирма благодарит за проявленное сотрудничество и предлагает дополнительный бонус -- эксклюзивную сексуальную услугу. Ваня-сан, не хотите ли...

– - Давай!

И тут у комбайна отвалилось колесо. Мужичок до утра мудохался, пропотел, притомился.

С утра - снова в поле. Всё как вчера: а не хочет ли Ваня-сан ланч, а не желает ли уважаемый Ваня-сан чашечку кофе? В конце рабочего дня снова тот же вопрос про дополнительный бонус от фирмы. Не хотите ли?

– - Хочу! Но не так как вчера!!!

– - О! Желание клиента -- закон для нас.

И у комбайна отвалились все четыре колеса.

"Слишком хорошо -- тоже нехорошо" - русская народная, многократно и повсеместно проверенная. Нужно вовремя остановиться, а то "все четыре колеса" отвалятся. Пошли на заимку. А там уже дым коромыслом. Кудряшкова жёнка на стол мечет, всё жареное-пареное, сам Кудряшок в обнимку с Николаем сидит -- песни поёт. Ивашка налопался как удав -- на лавке сидит, брюхо рядом лежит. Но -- трезвый. Только глазами лупает и дышит тяжело. На халяву да вкусное, а пить нельзя -- гурда не даёт. Третий раз за день -- от пуза. Как бы не лопнуло. Как я его понимаю.

Я по молодости был парень развесистый. Ну и как пошли все... брачеваться толпами, так меня в тамады и выдвинули. Волей, так сказать, всего трудового народа. Тамада на свадьбе... роль тяжёлая. Молодые -- просто терпят. А ты должен создавать атмосферу праздника и контролировать уровень потребления. Как налоговая. Причём, у нас ведь народ перебирает в обе стороны. Ну, когда подженишник - в дрызг и лезет свидетельнице под платье -- это они и сами разберутся. А вот когда отец жениха -- такой же... и не к своей жене. А нам нужно на свадьбе кровопролитие? А то начинают общеизвестные русские народные мудрости высказывать: "Что за свадьба без драки?". И соседу - в морду. Не по злобе, а традиции для. А кто невестиного младшего брата так напоил? Не надо его спрашивать, просто вынесите быстренько, пока не началось... Ребятки, в босоножку невесты всё равно налить не удастся -- просто рюмку поставьте и так жениху... Я же сказал -- рюмку, а не графин с самогоном -- вы тут поваляетесь, а человеку ещё ночь работать.

Правда, бывало и наоборот: сидят, молчат, сквозь зубы цедят. Слова, поздравления и пожелания. Аж кривятся от напряжения. Как-то попал в той же роли в очень тяжёлый коллектив: со стороны жениха -- донецкие шахтёры, со стороны невесты -- московские дамы. Дамы -- сплошь рафинированные. Шахтёры...
– только что из забоя. И о чем им говорить? Ребята глушат водку стаканами, дамы сушняк... пригубляют. Вот тогда я и поставил свой личный рекорд -- 17 тостов за 15 минут. Забойщики от забоя отошли, перестали искать шахтарку. Это лопата такая, сердечком. Дамы тоже... как-то оживились, перестали в сумочки заглядывать на предмет -- чем бы от этих питекантропов отбиваться. Потом танцы, потом я уже в уголке подслушал: он ей про особенности проходки в крутопадающем пласте, а она ему про Пикассо в голубых тонах и про общность рассматриваемых ими проблем.

Понятно, что при таком рабочем месте -- ничего хмельного. Только начни -- потом начинают подходить, нахваливать, наливать. Ещё и молодые за столом, а ты уже под... Скучно и стыдно.

Но самое тяжёлое -- когда существует скрытый антагонизм между родителями новобрачных. Если открытый -- не беда. Выпьют, обматерят, может и по-пинаются. И помирятся -- никто своему ребёнку зла не желает. На этом и сойдутся.

А вот скрытый... Я тогда попал на свадьбу, где тёща и свекровь решили посоревноваться в кулинарии. Не "накормить" для, а "превзойти" чтоб. Каждая мне чуть не в рот заглядывает -- чьё я на тарелку кладу, да велик ли кусок. Я по чуть-чуть, но пить нельзя. А не пивши -- чего закусывать? А потом они выкатили каждая по торту. И по хорошему куску всунули. В меня. Там такие разговоры между ними пошли... Съел всё. Просто чтобы они друг в дружку не вцепились. Слава богу, я уже женат был. Жена-то меня на улицу и вытянула. Чуть дышащего. Сижу... вот как Ивашка сейчас - "удав проглотивший слона" называется. А она кругами ходит и удивляются: "Ну скажи кому, что муж на чужой свадьбе и рюмки не принял, а нажрался до смерти, так два раза никто не поверит: и что на свадьбе -- без рюмки, и что без литры - до смерти".

...

Пока присели, пока за Суханом поухаживал, Кудряшок с Николаем ближе перебрались. Кудряшок сразу бадейки эти, которые местные кружками называют, подставляет полнёхонькие.

– - Слышь, мужик, тебя Суханом звать? Давай за знакомство.

– - Он не пьёт.

– - Тю. У нас и кувшинка пьёт. А то -- на что ей кувшин? А ты, боярыч? Давай и ты с нами. Не по обычаю -- ты ещё малолетка. Ну да так и быть. Давай, малёк, как большой. С взрослыми мужами вровень сидеть -- тебе честь редкая. Ну, давай. Не чинись. Или не уважаешь?!

Так. Не люблю. Не люблю, когда вот так подначивают, будто силком заливают. Я, конечно, русскую народную помню: "Если не курит и не пьёт -- или больной, или засланный. Или от ихних, или от наших". Но мне, милок, твоё уважение... А от этой дурости... Я же попаданец, у меня и другая жизнь была. А в той жизни от таких приколов меня сходу вылечили. На первой же посиделке "на северах".

Я туда первый раз попал не с вахтой -- сам добирался. Явился, в казарме устроился, соседи гуляют -- меня зовут: "Как оно там, на большой земле?". Ну, сказки сказывать -- я мастер. Только не наливает мне никто. Могу и сам, но за чужим столом хозяйничать... А они выпили и дальше слушать смотрят. Тут я несколько и взпздн... Есть в русском языке такое единственное слово, которое с шести подряд согласных начинается. Короче, выступил я:

– - Вы меня что, за пацана держите? За салагу-салабона? Сами позвали, а налить - не наливаете.

А в ответ - фраза, которую я потом частенько вспоминал:

– - Перед твоей вдовой извиняться никому не интересно.

Я сперва взвился. Типа: какая вдова? Я - живой... Пока... Потом мысль проскочила... как у Масяни в Москве: "Ну, попал". Потом мужики внятно объяснили: как конкретно на тебя конкретно именно эта конкретно доза подействует -- никто не знает. Чего-то у тебя взыграло, куда-то пошёл, споткнулся-завалился... А смерть -- вон она, рядом. Термометром подмигивает, сугробиком убаюкивает. Это же не Центральная Россия, где

"И под каждым там кустом

Нам готов и стол, и дом".

Просто отойди на шаг с тропинки -- сам уже не выберешься. Или, как у меня приятель, выберешься. А пальцы в больничке оставишь. Он тогда очень радовался, что не все.

Так что, затихни, кудрявенький. Не надо мне всего этого, не местный я. Это местному мальку с мужами за столом посидеть -- честь и награда. А я этих всех мужей -- старше. И по векам исторического процесса, и в лоб -- по своей собственной жизни. Тут все, кто за столом, мне -- ребятишки. Мне тут впору им сопельки вытирать. Что я, кстати, и делаю. Вон, у зомби моего от горяченького опять нос пробило. Нет, надо, всё-таки, Сухану платок носовой сделать. Спрогрессировать. А то рукавом... не эстетично.