Кощеева невеста
Шрифт:
Василиса одним ловким движением распустила свои жидковатые пепельные косы и уверенной рукой принялась их чесать-начёсывать.
И вот чудеса – с каждым движением гребня волосы становились всё длинней и гуще, невзрачный серый цвет переменился до сочно-каштанового, будто какой-то невидимый художник решил добавить красок в её пряди, с кожи исчезли желтоватые пятна, почернели соболиные брови и ресницы, губы стали полнее и ярче. Чем дольше девушка смотрелась в волшебное зеркало, тем больше ей нравилось собственное отражение. Сколько там ещё осталось до рассвета? Успеет ли она за это время стать красивее сестры? Она надеялась, что успеет.
Василиса вышла из светлицы прямо перед самым восходом солнца.
– Ну что, душа моя, – она сразу же услышала льстивый голос Кощея. – Настало время дать ответ. Говори, что надумала?
– Нет, – прошептала сестра. – Я не могу…
Василисины башмаки застучали по ступеням, но на звук никто не обратил внимания.
– Доченька, Даринушка, не губи нас! – взмолился отец, и Василиса брезгливо поморщилась: тот, похоже, был мертвецки пьян. – И сама сгинешь, и мы не выкарабкаемся. А так ты ж княгиней станешь! Может, оно и неплохо там живётся, в Навьем-то княжестве?
У Даринки от обиды задрожали губы.
– Папа, ты меня прогоняешь? – голос плаксиво дрогнул.
Василиса поняла, что медлить нельзя – сейчас сестра не выдержит, поддастся на слёзные уговоры батюшки, и тогда пиши пропало.
– Эй ты, Кощей, – крикнула она, расправляя плечи. – Оставь её, пускай дальше себе ломается, ишь, краля выискалась. А вот я бы тебе сказала «да», коли бы ты спросил!
– Доченька?! – ахнул отец и навзничь брякнулся с лавки.
Златка бросилась к нему, принялась охать, хлопотать, поднимать. Даринка так вообще раскрыла рот и забыла закрыть. Василиса старалась не смотреть на сестёр – в их глазах ей чудились упрёк, разочарование, даже ненависть.
Мокша растерянно квакнул, прищурился и принялся яростно тереть свои круглые жабьи зенки.
А навий князь, оперев подбородок на костлявый кулак, молча пожирал её взглядом.
Глава пятая. Раз невеста, два невеста
– К-как это – «беру обеих»? – пролепетал Неждан Афанасьевич, когда к нему вернулся дар речи. – Не было такого уговору! Где ж это видано, чтобы одному да сразу на двух девицах жениться?
– А ты Кощею-то не перечь! – Мокша стукнул по столу перепончатым кулаком и грозно завращал рыбьими глазами. – Князь сказал: собирай обеих дочерей в дорогу – значит, так тому и быть!
А сам навий правитель улыбнулся, растянув тонкие сухие губы, и молвил ласковым шелестящим голосом:
– Нешто ты, Неждан, неуч какой? А с виду вроде вроде умный мужик. У нас в Нави никому не возбраняется по нескольку жён иметь. А уж мне-то вообще никто ничего запретить не может. Али ты хочешь попробовать?
Василиса никогда прежде не видела отца таким несчастным: у него тряслись коленки, зубы стучали друг о друга, а лицо стало белым как полотно. Купец несколько раз открывал и закрывал рот, потом во взгляде появилась мрачная решимость – какая бывает только перед прыжком с обрыва в воду. В таких случаях обычно говорят: «Или пан, или пропал». Ох, только бы не натворил чего непоправимого…
Она успела вмешаться прежде, чем кто-либо другой раскрыл рот:
– Эй, княже, – с губ сорвался нервный смешок. – Вижу, я тебе по нраву пришлась?
– По нраву, – осклабился Кощей, подтянув пальцем ворот своего бархатного кафтана, будто бы ему вдруг жарко стало. – Похоже, обманул меня Мокша, старая жаба! Говорил, мол, только младшая дочь моего придирчивого взгляда достойна. А средняя – обычная замухрышка. Небось, сам жениться на Василисушке хотел, а?
Он отвесил болотнику подзатыльник, и тот, съёжившись, заверещал:
– Н-никак нет, дорогой Кощеюшка! Поклёп это! Не нужны мне эти бабы! Ну не в смысле вообще не нужны, а токмо дочки Неждановы! Для тебя искал, старался. А Василиска ой хитра – небось в зеркальце твоё смотрелась и волосы начёсывала, чтобы жениху понравиться. Так ведь, признавайся!
– Так, – не стала спорить Василиса. – Глянула я на князя-то и подумала: хочу, понимаешь, княгиней быть. Вот только слыхала я, что младших жён может быть много, а княгиня всего одна. Это правда?
Кощей важно кивнул, теребя костлявыми пальцами нагрудную цепь.
– Правда. Эту честь сперва заслужить надобно.
– Я заслужу! Сделай меня княгиней, а Даринку оставь дома. Может, нехорошо так про сестру говорить, но она тебе не пара. Ты вон какой – бессмертный! Значит, мудрый. А она у нас дурочка набитая.
Заслышав такое, Даринка охнула. Её синие глазищи наполнились слезами, губы искривились в плаксивой гримасе.
Василисе хоть и жаль было сестру, но она беспощадно добавила:
– И неумеха к тому же. Всё из рук валится. Пироги не печёт, хату не прибирает, даже песни поёт – ну чисто телега несмазанная скрипит. Наша кошка Мурка и то мелодичнее мурлычет. Одно слово – негодная невеста.
Тут уж Даринка не сдержалась – разревелась в голос. А Василиса, закатив глаза, подумала, что у сестры и правда волос долог, а ум короток. Неужели не понимает, глупая, что её спасти пытаются и нарочно оговаривают, чтобы Кощея отвадить.
– Странное дело, – навий князь поскрёб длинным ногтем острый гладко выбритый подбородок. – Ежели ты в моё зеркало смотрелась да так похорошела, что глаз не отвести, – значит, душа у тебя красивая, добрая. Оно ведь не просто всех девиц пригожими делает, а обнажает, так сказать, внутреннюю суть. Было бы у тебя сердце с червоточинкой, сразу бы и на лице отразилось уродство. Значит, ты врёшь. Зубы мне заговариваешь, чтобы сестру избавить от постылого жениха, – он усмехнулся и тут же вновь нахмурился, сдвинув кустистые брови к переносице. – Не выйдет, Василисушка. Ты хитра, да я хитрее. Не зря сотни лет на белом свете живу, все ваши бабские уловки насквозь вижу. Да и, по правде говоря, плевать мне, что невеста негодная. Я с ней не книжки читать собираюсь. А пирогов да пряников слуги напекут.
Он встал из-за стола, и Василиса ахнула – навий князь был не только тощ как жердь, но и высок – на целую голову выше батюшки.
Мокша тоже вскочил (его лысая макушка едва доставала Кощею до груди), запрыгал рядом, смешно шлёпая губами:
– В общем так, Неджан Афанасьевич, чтобы к завтрему Василиска и Даринка были готовы. Сундуков особо много в телегу не грузи: для Кощеевых невест у нас одёжа найдётся, да получше, чем нонешняя. Всякие притирки и снадобья для бабьей красы тоже ни к чему – в Нави всё, что душеньке угодно, есть. Пущай попрощаются с подруженьками, повоют до восхода, как сыздавна положено, а как светать начнёт, так сразу и поедем жониться.