Кошачье счастье
Шрифт:
— Агностик, значит, — прищурилась Маркиза. — Это хорошо. Агностики обычно не впадают в прострацию, когда им рассказывают о шаманизме.
— Я не верю в духов, я за всю жизнь ни одного еще не видел. Ну… тебя разве лишь.
— А я не дух, — заметила Маркиза. — Я — душа, родившаяся заново в кошачьем теле, поскольку умудрилась понять свое предназначение при человеческом воплощении, но так и не осуществила его.
— Ты про спасение? — уточнил Максим.
Кошка кивнула и принялась вылизывать длинную шерсть на груди.
Удивительно, насколько легко с ней оказалось говорить.
— Твое предназначение: спасать?
— Да, — вздохнула Маркиза. — Мне всю человеческую жизнь хотелось спасать, но… вначале родители воспитывали меня маленькой принцессой. Знаешь, если я падала и разбивала коленку, ор стоял, словно под машину попала или череп себе раскроила. С пеленок внушали, будто крови нужно бояться. Почему? Да и не удобно девочке бояться крови. Это что ж, впадать в истерику каждый месяц? — Маркиза фыркнула. — Но кто ж теперь разберет, какие у матери были фанаберии на этот счет. Однако фобию мне воспитала — загляденье. Потому ни о каком поступлении в медицинский речи и быть не могло. Меня в консерваторию сунули на скрипке играть. Я и проиграла потом всю скучную жизнь, даже когда наконец обрела самостоятельность, не решилась измениться и… волонтером пойти, что ли. Аккурат, какая-то из ваших… вернее, наших-человечьих войн начиналась. Да хотя бы приютить бездомного котенка или щенка. Думаю, это зачлось бы за спасение.
— Учитывая, что ты сама стала кошкой, наверняка, — сказал Максим. — Но… выходит, тебя наказали? Закон кармы, все такое?
Маркиза фыркнула.
— Нет, разумеется. Вселенские механизмы совсем иначе работают. Круговорот душ на то и существует, чтобы сущностям помогать, а не наказывать неясно во имя чего. Наказаний ради наказаний не бывает. Бред это все про грехи, придуманный лишь для того, чтобы массами управлять было легче. Души же проходят реинкарнацию за реинкарнацией, получая новый опыт, совершенствуясь. Память прошлых жизней потому и притупляется или даже забывается полностью, дабы не мешать новым впечатлениям и опыту. Иначе была бы скука смертная, согласен?
— Вероятно, — Максим пожал плечами. — Но вот только… зачем? К чему путешествовать по этому кругу?
Маркиза присела на задних лапах, передние положив на его колено и потянулась к мороженому.
— У каждой личности свои предположения. Кто-то полагает, будто мы готовимся стать богами, либо равными тому богу, в которого верят, если им больше по вкусу вера в какого-то одного создателя. Я вот в принципе полагаю путь важнее цели.
Максим повернул руку так, чтобы слизывать было удобнее. Шершавый язык несколько раз прошелся по запястью и между указательным и средним пальцами, заставив поморщиться от щекотки.
— А как же с котовьим воплощением? — поинтересовался он. — Ты теперь, как в буддизме сказано, будешь перерождаться в животных, пока снова не станешь человеком?
Маркиза мурлыкнула:
— С чего ты решил, будто человек — венец творения с точки зрения мироздания?
— Действительно, — усмехнулся Максим. — Наш мир давно захватили котики.
— Кошки, к твоему сведению, видят, слышат и чувствуют значительно лучше людей; и пребывают в разных измерениях одновременно. И… вот ты со мной говоришь. Заметил признаки умственной неполноценности?
Максим помотал головой.
— То-то!
Маркиза доела мороженное и грациозно потянулась.
— Однако и наказание также существует: мое собственное. Я ведь не просто чувствовала, а точно знала, в чем именно заключается мое предназначение. Я осознанно не осуществила своей заветной мечты. Это… да, пожалуй, преступление против собственной души. Потому такие, как я, рождаются котами и кошками.
— И быть вам котами и кошками пока мечту не исполните?
— Зачем же так сурово? У кошек девять жизней. Слышал же наверняка?
— Угу.
— Ну вот именно столько шансов дается на исполнение. Не справишься, снова родишься человеком, справишься… — Маркиза умолкла, задумавшись. — Не думаю, будто тебе стоит знать. Никому из находящихся на колесе не нужно.
— А ты, значит, в курсе?
— Конечно. Поняла, как только вспомнила себя прежнюю, все осознала и осуществила свою мечту.
Максим обернулся в сторону подъезда:
— Боюсь, тебя расстроить, но при скорости двадцать километров в час сбить кого-либо насмерть еще постараться нужно.
— Конечно, я это понимаю, — Маркиза дернула кончиком хвоста. — Но видишь ли, толчок все равно случился бы, а поскольку ты считал ворон, то для тебя он оказался бы неожиданным. На ногах не устоял бы, упал, налетев по пути на зеркало «Лексуса», а оно же прилажено на совесть, не так, как у российского автопрома. Вот и раскроил бы себе висок. С летальным исходом.
Максим передернул плечами. По спине пробежал неприятный холодок.
— Поверь, кошки, умеют просчитывать траектории. При прыжке со стола на шкаф в голове такие расчеты производятся… м… математики с физиками отдыхают и нервно курят в пятом углу.
Не верить поводов не находилось. Сам факт разговора с кошкой больше не потрясал. Видимо, Максиму требовалось попросту пережить внезапно открывшуюся способность.
— Ну а что со мной? Я реинкарнация Иванушки-дурачка или Иржика из сказки про Златовласку? — припомнив старую пластинку, слушанную-переслушанную в детстве, предположил Максим.
И он точно не ожидал того, что Маркиза сядет ровно, посмотрит ему в глаза и скажет:
— Звездного кота.
Максим вздрогнул. Сам не понял, почему известие его обескуражило и напугало. Так-то хоть Буратино назови, ничего от этого не изменится. Но слова Маркизы тронули какую-то струну в душе, о которой Максим даже не подозревал.
— Раз в четыреста лет к Земле со стороны Солнца приближается комета. Современные телескопы не могут ее засечь, а потому появление не тревожит ни ученых, ни астрологов, ни обывателей, — промурлыкала Маркиза. — Однако шаманы никогда не испытывали с обнаружением кометы ни малейших проблем, называя ее «Звездным котом».
— Причем же здесь я?
— Звездный кот приходит на Землю для того, чтобы помочь стольким душам, скольким успеет, осознать себя и осуществить свои предназначения.
— Зачем?