Кошачьи Врата

Нортон Андрэ

Это не слуга какого-нибудь Великого, который своей силой привлек его в это царство. Нет, это сам Великий! И существо знало о Келси, потому что быстро повернулось и устремило на нее свои непроницаемые глаза.

В руках, больше похожих на когти хищной птицы, чем на человеческие ладони с пальцами, существо держало тонкий стержень с верхушкой из того же металла, что и в рукояти меча Йонана, он горел синим огнем. Существо повернуло стержень и направило его концом прямо на Келси.

Маленький рот под клювообразным носом задергался, раскрываясь и закрываясь, словно существо произносило

какую-то речь, задавало вопрос или цитировало слова ритуала. Но Келси ничего не слышала — ни ушами, ни сознанием. Она только видела, как изменилось выражение этого птичьего лица. Жезл-копье прочертило в воздухе следы из голубого дыма. И в этом дыме высветилось лицо.

Лицо — и в то же время не лицо. Его неподвижность скорее свидетельствовала о том, что это маска, однако гораздо более человекоподобная, чем у вызвавшего ее существа. Маска скользнула вперед, к своему создателю. Существо встало и распахнуло свои крылья вперед. Больше не серые, крылья превратились в туманный ореол вокруг человеческого тела, а само существо трансформировалось в женщину.

И хотя руки, державшие стержень, изменились, само это оружие или источник силы осталось прежним. Снова оно замелькало в воздухе, образуя светящуюся линию, линия распрямилась и направилась к Келси.

Удивление и настороженность девушки постепенно сменились страхом. Она немного боится Виттл, но может устоять против нее. А эта птица-женщина гораздо сильнее Виттл, Келси инстинктивно ощущала это. И невозможно определить, стоит ли она на стороне Света или Тьмы.

Кто… или что… теперь требует ее покорности?

Келси ощутила тепло рядом с собой и приободрилась, ей всегда казалось, что зло сопровождается холодом. Или, возможно, это камень просыпается при новом проявлении колдовской силы.

«Путница издалека…»

В сознание Келси проникли слова. Как будто часть вопроса. Келси перестала осознавать свое физическое тело, поэтому не кивнула, а просто приняла эти слова как правду.

«Пробуждающая спящих…»

«Не по своей воле!» — возник ответ в ее сознании.

«Вернись назад, — продолжал мысленный голос. — Был выбор, и ты совершила его…»

На мгновение она опять оказывается на Бен Блэйр и бьет по ружью, нацеленному на дикую кошку. Неужели именно этот выбор привел ее сюда?

«Был выбор, — подтвердило крылатое существо эти обрывки воспоминаний. — Как были и другие и будут еще. Ты осмелилась пройти по одному из древних путей, осмелишься и на другие… и еще…»

«Ты хочешь мне зла?» — мысленно спросила Келси.

«Для меня нет ни добра, ни зла. Но ты пробудила силу в том месте, где она некогда жила. И потому усилила борьбу. Просыпается то, что долго спало, будь теперь осторожна с этим, женщина из другого мира. Будь очень осторожна».

Стержень наклонился, освещение, из которого соткалась женская фигура, померкло, и Келси снова увидела серый скелет, а на нее смотрели глаза насекомого. Смотрели издалека, из-за быстро вырастающей непроходимой стены. И если Келси хотела обратиться к этому существу за помощью, то не успела. Создание не Света и не Тьмы, оно по своей воле отстранилось от битвы. Но что же они разбудили, что теперь пришло в Эскор из-за нечаянного вторжения

Келси и Йонана в переплетение сил?

«Что ты будешь делать?» — осмелилась она напоследок спросить у чуждого существа, сидящего на сверкающей звезде.

И у девушки сложилось впечатление холодной усмешки.

«Выбор принадлежит мне. А я не выбираю…»

Помещение в руинах, крылатое существо — весь этот яркий сон мгновенно исчез. Напротив, Келси окружила тьма и промозглый холод. В темноте что-то двигалось, приближалось, чтобы взглянуть на нее, что-то просыпалось ото сна, длившегося века. Существует какое-то равновесие. И то существо, которое приближалось теперь к Келси, — оборотная сторона крылатого. Существо не пыталось обмениваться мыслями, а было просто сосредоточено на ней и посредством нее проникало в этот мир.

Опасность! Нельзя позволить проникать в себя — надо бороться! Единственное оружие девушки — камень. Но она не решалась использовать его здесь. Келси стояла в центре какого-то пространства, враждебного всему ее роду, и ее лениво и апатично созерцало нечто такое, чего она не видела — а только чувствовала легкие прикосновения его любопытства.

Думать о камне — нет! Это последнее, что она будет делать. Думать о… Бен Блэйре в другом мире… ее собственном мире, где жизнь так легка. И Келси стала представлять себе холм, его запахи, восстанавливать его существование.

Обманулось ли существо из мрака? Девушка не могла сказать, но что-то быстро унесло ее из этого места. Она проснулась и увидела склонившегося к себе Йонана, он держал ее за плечи, словно вытаскивал из того отвратительного и опасного места.

— Тебе снилось… — голос его звучал чуть обвинительно.

— Ты прогнал сон! — она почувствовала тепло — тепло не ночи, а подлинной дружбы. С того времени как к ним присоединился Йонан, Келеи много раз думала, что только его знания и опыт помогут им достигнуть цели, к которой влечет ее камень. Но то, что он разбудил ее сейчас, — самая большая его услуга.

— Мы разбудили что-то своим приходом, — торопливо объяснила она юноше, так как хотела поделиться с другим человеком, освободиться от страха, от чувства сообщности с чем-то, чего она не понимает.

В свете луны девушка увидела, как Йонан нахмурился и указал пальцем на ее камень, не касаясь его.

— Такой символ может призвать…

Тепло исчезло. Разве не его меч открыл эту дверь?

— Ключ был твоим, — возразила она.

Даже при лунном свете стало видно, как вспыхнуло его лицо. Вначале Келси показалось, что Йонан не станет отвечать, но потом он сказал;

— Каждый раз, пользуясь силой, мы нарушаем равновесие. И результат касается не только нас, — юноша положил руку на металл в рукояти. — Тебе просто снилось — или ты отвечала на чей-то призыв?

Тогда она рассказала ему о крылатом существе и о том, что жило во тьме. Рот его разгладился, рука крепче сжала меч.

— Мы уходим, — Йонан повернулся к развалинам. — Это трюк, через который они добираются до тебя. Если же мы уйдем… — он уже начал собирать их скромные пожитки. Сложив копченое мясо в плетеный мешок, он помог ей надеть плетенки поверх обуви, неуклюжие и никак не застегивающиеся.