Кошачий переполох (сборник)

Тови Дорин

И напрасно. Во всяком случае, мы хотя бы узнали, что с ним случилось. Но этого нам так и не удалось установить. И столько людей рассказывали нам о том, как пропавшие сиамы возвращались даже через год. Один добрался домой в Сассекс из Уэльса, и шел он почти двенадцать месяцев. А другой исчез, его владельцы искали, давали объявления, и все без толку, пока полгода спустя им не позвонил фермер, живший в пяти милях от них, и сказал, что только сейчас услышал, что у них пропал сиам. Так в его лесу такой кот всю зиму прожил, точно дикий. Они поехали туда, позвали, и кот явился к ним, радуясь встрече, целый, невредимый и в отличнейшей форме. Только вот шерсть у него стала куда гуще и длиннее, защищая его от холода.

И

таких утешительных историй мы наслышались множество. Но прошло уже больше года с того дня, когда мы его лишились. Иногда мы думаем, что он все-таки жив, а иногда решаем, что этого не может быть. Если он погиб, остается только надеяться, что все произошло мгновенно и он ни секунды не мучился. А если кто-то его подобрал, то хочется верить, что его любят так же сильно, как любили мы. Особенно горько терять друга вот так – не знать, что с ним произошло, и думать, думать…

Больше такого не случится, объявил Чарльз. Если мы обзаведемся еще кошками, то ни на минуту глаз с них спускать не будем! А потому мы купили для Шебалу ошейник с нейлоновым поводком длиной двадцать футов. Утром Чарльз так и повел ее во фруктовый сад, и удивительно, как быстро она привыкла. Казалось, она истолковала поводок как символ, как доказательство особой связи между ней и Чарльзом. Она замурлыкала, когда он надел на нее ошейник, научилась не натягивать поводка… несомненно, воспринимая ошейник, как подобие цепи мэра. Что не помешало ей при первом же удобном случае удрать и с ошейником, и с поводком.

Она в огороде кушала травку, и Чарльз оставил ее на минуту, чтобы открыть дверь оранжереи. Всего на секунду, пропыхтел он, врываясь на кухню, чтобы позвать меня. А когда он обернулся, ее и след простыл. Сили мы потеряли всего полмесяца назад. А что, если в окрестностях и правда рыщет кровожадная лисица? Или пес-убийца, или маньяк, истребляющий сиамских кошек? И вот теперь настала очередь Шебалу повстречаться с ними. И самое скверное – она тащила за собой двадцатифутовый нейлоновый шнурок, который мог запутаться в чем угодно. Наши мысли метались от одной опасности к другой, и мы сновали туда-сюда, как встревоженные муравьи.

К счастью, я отыскала ее через несколько секунд, потому что случайно избрала верное направление. Она, несомненно, перемахнула через десятифутовую стенку в конце огорода, чем и объяснялась мгновенность ее исчезновения, и теперь пряталась среди папоротников на пастбище Аннабели, наслаждаясь этой игрой. Поводок зашуршал по стеблям, когда она поворачивала голову, следя за мной, и я услышала шорох, проходя мимо. Я нагнулась – и вот она! Глаза скошены от самодовольства. Еще чуть-чуть, и прошла бы мимо, а? Вот что она мне сказала.

После этого по утрам ее поводок из рук не выпускали. Тот, кто выводил ее, крепко сжимал его все время. Только днем ей дозволялось побегать на свободе, когда она поднималась со мной на склон. Однако теперь я уже не сидела на коврике, как прежде, когда ждала, чтобы они с Сили вернулись с разведки в кустах. Теперь, когда Шебалу куда-нибудь сворачивала, я следовала за ней по пятам. Она все время находилась в поле моего зрения. Мы вместе гуляли в лесу. Мы рядышком сидели под дубом на пастбище Аннабели – Шебалу, устроившись на моем колене, оглядывая Долину внизу. Она вглядывалась в тропу сквозь стебли папоротника… совершенно очевидно ожидая увидеть там Сили, недоумевая, куда он запропастился.

Как-то днем в сентябре, гуляя с ней по пастбищу Аннабели, я, против обыкновения, оказалась впереди. Она остановилась понюхать мох под кустом, а я его обошла и продолжала идти вперед. Потом осознала, что ее со мной нет, и в панике вернулась. Прежде я бы этого никогда не сделала, не сомневаясь, что через секунду-другую она примчится ко мне. Но теперь я не могла рисковать.

И к лучшему! Когда я обогнула куст, Шебалу изучающе трогала гадюку. Небольшую, довольно сонную –

видимо, Шебалу ее учуяла и извлекла из травы. Но так или иначе, это была ядовитая змея. Помню, я не поверила своим глазам, подумала: «Только бы и ее не потерять… как Сили». В мгновение ока я ухватила Шебалу, отшвырнула ее вниз в безопасное место и ударила гадюку клюшкой для гольфа, которую всегда брала с собой на прогулку с кошками. Я ее убила, хотя и с большой неохотой. Но ничего другого не оставалось. У нее, несомненно, была нора под кустом, и, оставь я ее в живых, Шебалу, конечно же, вновь попыталась бы свести с ней знакомство поближе. Подцепив гадюку на клюшку, я в сопровождении Шебалу вернулась в коттедж и позвала Чарльза поглядеть на змею. Он подтвердил, что это действительно гадюка. И мы могли бы потерять Шебалу. Да что же такое происходит?

После этого мы стали еще больше оберегать ее. А ей это страшно нравилось. Ночью она спала у нас. Днем ходила за мной, точно моя тень, – вверх по лестнице, вниз по лестнице, важно восседала на кухонном столе или на табуретке в ванной. Вытягивала вперед голубую мордочку и без умолку болтала со мной. Неужели ей нравится быть единственной? Нет, решили мы, но она чувствует себя одинокой, а так как Сили исчез из ее жизни, она ищет нашего общества. Во всяком случае, даже много недель спустя она все еще сиживала на подоконнике, выжидающе глядя наружу, или во время еды оглядывалась, словно рядом была другая кошка.

А нам Сили не хватало по-прежнему – того, как он томно потягивался на каминном коврике, как вопил, чтобы ему открыли дверь в прихожую, – он так и не научился открывать ее сам. Того, как он несся вниз по лестнице впереди нас, растопыривая лапы из-за переизбытка веселой энергии. В холодильник с любопытством всовывается не только голубая голова, но и черная… Мы все еще надеялись, что найдем его. Но уже наступил ноябрь. Прошло четыре месяца, а боль утраты не утихала. И не только ради Шебалу, но и ради себя мы решили взять нового котенка… С тайной мыслью, что это поможет вернуть Сили, – ведь сиамы любят все делать наоборот.

Глава четырнадцатая

Когда умер Соломон, мы попытались найти ему преемника, который вырос бы таким похожим на него, насколько это возможно. Вооружившись его родословной и фотографией, на которой он был снят котенком, мы разыскивали Сили около месяца. А теперь нам предстояли поиски такого котенка, каким был он. И найти его мы хотели как можно скорее. Мы обходились без силпойнта уже четыре месяца, срок слишком долгий.

Мы позвонили первой хозяйке Сили. Но ее тоже постигла трагедия – отец Сили погиб. Но не так, как мы втайне опасались, – из-за постоянных романтических похождений, ведь он был исключением: котом-производителем с родословной, и ему всегда предоставлялась полная свобода. Но их соседи завели морских свинок и, не подумав, разбросали отравленную приманку для крыс, воровавших у свинок корм. И Орландо, против обыкновения проводивший несколько тихих дней дома, нашел отравленную крысу и съел ее. Если бы она вызвала ветеринара, едва Орландо стало тошнить… но она сначала подумала, что у него просто расстройство желудка, а когда нашла полусъеденную крысу, было уже поздно.

Орландо не стало. Мать Сили тоже умерла. И от всякой надежды на их потомство приходилось отказаться. Но, раздумывая, что делать дальше, мы вспомнили кота, которого видели, когда разыскивали Сили. Кто-то позвонил и сообщил, что на лугу милях в двух от нашего коттеджа бродит кот, словно бы потерявшийся. Мы сразу бросились туда – и действительно, мне показалось, что это Сили сидит на доске посреди луга и высматривает мышей. Если Сили ушел по Долине, то оказался бы именно тут. И смотрел он точно таким же совиным взглядом, как Сили, когда подстерегал добычу. Возможно, предположили мы, он несколько дней охотился в лесу и вышел из него только теперь.