Шрифт:
Кошечка
Девушка с улицы вошла в открытые двери храма, прошла притвор и
робко, приоткрыв массивные двери, из притвора заглянула в наос – центральную часть храма. По ней было видно, что здесь она первый раз. Может быть, и была когда-то, но одна, по собственной инициативе точно первый раз. Она храбро шагнула через порог, огляделась. Таинственный полумрак, горят свечи. Службы не было. Девушка растерянно смотрела по сторонам, не зная, что делать, к кому подойти. Зато её заметили пожилые женщины, стоявшие у прилавка с иконами и свечами, толи работники храма, толи просто прихожане, что постоянно находятся в церкви. На девушку зашикали:
– Ты куда пришла? С непокрытой головой, в джинсах?
– Я…
– Это не кабак, иди, переоденься, а тогда уж приходи.
На глазах у девушки навернулись слёзы, она сразу как-то поникла, и хотела было уже уйти.
– Она не к вам пришла, - раздался сзади строгий мужской голос.
На этот раз уже растерялись женщины.
– Она к Богу пришла.
Девушка оглянулась с надеждой. Перед ней стоял молодой батюшка, лет где-то за тридцать с редкой русой бородкой.
– А в чём пришла не важно, главное, что пришла, - продолжал священник, - хотя, девушка, в православной церкви есть традиции и их желательно соблюдать. Но это потом. Сейчас с чем пришли?
– Попросить Бога о здоровье.
– Хорошо. Можно поставить свечку святому Серапиону и заказать молитву о здравии. Как имя болящего или болящей?
– Бася.
– Как? – удивился батюшка.
– Кошечка Басенька. Очень сильно заболела, похудела вся, - в голосе слёзы.
За спиной священника раздались смешки и возмущённые возгласы женщин:
– За кошку, молиться!
– Цыц! – прикрикнул на старух батюшка. – Кошка – тварь божья. И молиться за её здоровье можно! – и к девушке: - А вот молебен о здравии заказывать нельзя и свечку ставить тоже нельзя.
– А как же? – спросила девушка.
Священник взял её под локоток и молча повёл её сначала к входу, где весели косынки:
– Накинь.
А потом к большой иконе Спасителя.
– Вот! Молись.
– Я не умею.
– Скажи: Господи, Иисусе Христе… А дальше своими словами. Главное, что бы молитва от сердца была. Господь милостив. Понятно?
Девушка кивнула.
– Ну и хорошо. Что с кошечкой?
– Ветеринар говорит, что рак желудка.
На лице священника появилось сочувствие. Помочь, тут, в общем-то, не чем.
– Десятый год кошечки, старенькая уже. Басенька.
Глаза у девушки намокли.
– Молись, - строго сказал священник.
– Как минимум, душа твоя утешиться.
Девушка послушно повернулась к иконе. Батюшка отошёл в сторону и наблюдал, как девушка шепчет что-то про себя и неумело креститься. Девушке лет двадцать, может быть, двадцать два, значить кошка у неё появилась лет в десять-двенадцать. Получается, что росла и взрослела она вместе с кошкой. Кошка была и игрушкой и подружкой. И первую любовь, и первую разлуку и всё то первое и хорошее и плохое, что бывает в юности, видела кошка. Обнимала хозяйка её, наверное, когда было плохо и грустно, и играла с ней, когда было хорошо и весело.
– Надо же, за кошку молиться, - послышалось за спиной.
Священник оглянулся:
– И что тут такого? Пусть молиться. Когда тебе было двадцать лет, и у тебя бы кошка подыхала, ты бы куда пошла, Зинаида? В храм или кабак?
– В подъезд, жахнуть портвейну. А церквей тогда мало было. Молод ты ещё, батюшка, что ты о той жизни знаешь? От нашего храма одна руина была, я помню.
– Вот! Возрождать надо православие на Руси! А вы мне прихожан распугиваете.
– Это не прихожанка, это «захожанка». Зашла, а больше может и не зайдёт.
– Всё в руках Божьих, Зинаида. То, что её душа в церковь позвала, уже хорошо.
Сказал, а сам подумал, что, наверное, Зинаида права: сейчас от Бога хотят товарно-рыночных отношений – я тебе помолюсь, свечку поставлю, а ты уж будь любезен …
Девушка домой шла с надеждой: сейчас придёт, а Басенька её у дверей встретит здоровая и весёлая, хвост трубой.
Бася лежала под батареей на сложенной вчетверо байковой пелёнке. Глаза открытые, на хозяйку не отреагировала.
Девушка села на корточки перед ней:
– Басенька! Не умирай, Бася!
Кошка приподняла голову, посмотрела на хозяйку.
– Басенька.
Кошка уронила голову на пелёнку.
Девушка аккуратно взяла кошку вместе с пелёнкой и положила на стол. Вместо красивой белой кошки на пелёнке лежало худющее существо с всклоченной серой шерстью только отдалённо напоминавшую прежнюю Басю.
Отец девушки с жалостью наблюдал эту сцену. Кошку жалко, конечно, но дочь ещё жальче. Пять месяцев назад у него умер сын, старший брат девушки, и это обстоятельство особенно усиливало трагизм происходящего. А помочь не чем! Дочь мужественно боролась за жизнь своей любимицы: возила к ветеринару, на рентген, колола назначенные уколы глюкозы, физраствора и ещё какого-то лекарства. Кошка отказывалась от воды и пищи и дочка насильно из шприца поила и кормила её. Но всё бесполезно – кошку рвало и насильно скормленная еда и питьё оказывались на полу. И вчера он сказал ей:
– Всё, дочка, дай кошке спокойно умереть. Не надо её мучить.
И дочка обречённо согласилась.Сегодняшний поход в церковь, это была последняя отчаянная попытка спасти кошечку.
Девушка стояла у стола и гладила умирающую кошку и вдруг зарыдала в голос:
– Бася! Басенька!
Отец слёзы дочери вынести не мог и ушёл в другую комнату.
Через час рыдания в соседней комнате прекратились. Дочь тихо и отрешённо вошла в комнату и села напротив отца.
– Лапки у неё подёргиваются, - сказала.
– Это агония, дочка. Скоро всё кончиться.
Девушка безнадёжно кивнула, соглашаясь. Она смирилась с неизбежной потерей.
– В чём ты её хоронить будешь?
– В эту же тряпку заверну, на чём она лежит, - грустно ответила дочь.
Через некоторое время она вернулась к кошке. Та лежала так же без движения, чуть заметно дыша. Или это только казалась? Девушка хотела дотронуться пальцем до лапки. Кошка подняла голову и угрожающе зашипела.
– Бася, - укорила её хозяйка.