Кошка в сапогах
Шрифт:
– Очень хорошо, - произнес Шалганов.
– Крокодилий зуб, печень нетопыря, правое легкое шакала, задняя нога тарантула. Настоять на молоке от бешеной коровы и подавать к завтраку, пригласив врагов!
– Это приворот такой, - совсем тихо объяснила кошка в сапогах.
– Очень сильный приворот. Нужно в новогоднюю ночь оцарапать крокодильим зубом, смазанным кладбищенской землей и своей кровью, избранную особу... и там еще наговор на зуб есть... Сейчас я его достану и покажу, чтобы вы не сомневались...
–
– вскрикнул изумленный Шалганов. Ведь это вполне могло быть уловкой, чтобы поцарапать его самого!
– Но вы же не верите! У меня и наговор в сумке есть, и заговор, чтобы сказать про себя, когда царапаешь... Одна бабка научила.
– И все это предназначалось Драгомирскому?
– Ну да! Мы с ним три года вместе были, нас все уже мужем и женой считали, мы всюду ходили вместе, и в театр, и в гости! А потом появилась эта дура и его на себе женила!
– Значит, не дура...
– пробормотал Шалганов.
– А я его не уступлю! Я на него столько времени погубила! Он мне три года голову морочил! Вот вы бы простили, если бы вас три года за нос водили? А потом женились... то есть замуж пошли?.. Ага - не простили бы! И он к ней жить переехал, от меня стал прятаться. Ладно, думаю, я тебя достану! И я его достала! Теперь все ясно?
– Поцарапали?
– деловито спросил Шалганов.
– Ну конечно! Для этого я его в гостевую комнату и заманила! Он же меня не узнал, а я ему немножко голову поморочила - и мы целоваться стали. Вот тогда и поцарапала! Но нас эта выдра застукала. Вот она как раз меня узнала. И разыграла комедию, чтобы он перепугался и ни на шаг от нее не отходил. Честное слово, это было мыло! Вот где оно лежало!
Действительно - мыльница на раковине была пуста.
– А кровь?
– Она же красное вино пила!
– Все это сплошное вранье, - неуверенно произнес Шалганов.
– Как вы докажете, что не на Пыляеву работали?
– Видите - я же сумку взяла. Я хотела смыться. Если бы я на какую-то Пыляеву работала - зачем мне отсюда смываться? Я бы дальше тут праздновала! А теперь пустите - я уйду, пока дверь открыта. Теперь-то мне тут торчать незачем! Я свое сделала - а она еще поплачет!
– А как сюда Томка-то пристегнулась?
– Так она же и познакомила меня с той бабкой!
Шалганов от изумления разжал руки - и кошка в сапогах выскочила из туалета. Догонять он уже не стал. В конце концов, она действительно сделала тут свое колдовское дело - и может уходить.
Так вот, оказывается, на что способна женщина, которая слишком долго ждала, подумал Шалганов, ни фига себе! Крокодилий зуб!.. Хорошо еще, что не приворотное зелье, замешанное на синильной кислоте...
И следующая мысль была еще ужаснее: так, значит, все они - такие? Все способны, как кошки, сидеть в засаде и ждать подходящего случая?..
Однако следовало восстанавливать свою репутацию.
Шалганов покинул странное место допроса и отправлся прямым путем в гостевую комнату, где лежала помирающаямаркиза, а муженек держал ее за руку и отпаивал молоком с яичным белком. Шалганов вспомнил, какой величины был ковш, и ужаснулся: надо же, на что способна женщина, чтобы ужержать мужа?
А на что она только не способна, чтобы его заполучить?..
– Вы?!
– Драгомирский немедленно возмутился. Но Шалганов был спокоен, как монумент.
– Мне нужно сказать два слова вашей жене.
– Только в моем присутствии.
– Черт с вами. Вот они, эти слова: она ушла и не вернется.
– Кто ушел?
– Она. Ваша жена знает. Кошка в сапогах.
Маркиза села.
– Вы сами это видели? Своими глазами?
– Я посадил ее в такси, - для убедительности приврал Шалганов. Потом, озадаченный тишиной, он повернулся к Драгомирскому. Тот стоял, повесив голову. Очевидно, сообразил, что жена знает о его шашнях с кошкой в сапогах.
Жена же заметно повеселела.
– А теперь объясните мне наконец, за что вы меня так не любите, попросил Шалганов.
– Я что - забыл на вас жениться? Украл фамильные бриллианты?
– Все гораздо хуже, - ответила вмиг повеселевшая маркиза.
– Мишка, ты что? Все еще не вспомнишь? Ну? Сашку Крюка помнишь? Любку Веревочку помнишь? Альку Гвоздя помнишь? Ну? Я же Лелька Стрелка!
– Тьфу!
– Шалганов уставился на бывшую одноклассницу с тихой яростью. Она же, повернувшись к мужу, продолжала:
– Мы пять лет на одной парте просидели! Я спала и видела, как его убиваю! Он, скотина, мне на лабораторных по физике списывать не давал! Сколько раз мои тапочки домой утаскивал! Это же был такой раззява! Он однажды мою косметичку нечаянно к себе в портфель сунул! А ни с кем поменяться нельзя - нас нарочно вместе на первую парту посадили, чтобы мне не с кем больтать было!.. Крови он мне попортил - жуть! Я его сегодня увидела ну, думаю, наконец скажу правду в глаза...
Шалганов слушал - и все отчетливее вспоминал ту Ленку, которую, чтобы не путать еще с двумя, звали Лелькой, и свою персональную ненависть к ней за всю связанную с ней суету тоже вспомнил очень даже отчетливо...
Царапнутый крокодильим зубом Драгомирский смотрел на них и качал головой. Очевидно, он наконец понял, что обморок и прочие детали были насквозь фальшивыми. А может, и не понял - не такая же дура эта Лелька Стрелка, чтобы так прямо признаваться: да, по своей прихоти взяла и испортила тебе встречу Нового года...
А Шалганов молчал, молчал - да и выскочил за дверь, предоставив супругам Драгомирским дружно покрутить указательными пальцами у висков. Да и не все ли равно, что эти двое о нем подумают?..