Кошка в сапожках
Шрифт:
– А я больше денег дам. – «Спортивная» дамочка покопалась в рюкзаке и достала портмоне, полукруглый от вложенных денег. – Добавлю ещё пятьсот евро, по курсу.
– Я щас тебе добавлю, грымза старая. – Не стал сдерживаться подошедший Иван и наносное воспитание вмиг слетело с него, оставив откровенное хамство. – Я первый застолбил кошку, и ты здесь деньгами не тряси, не удивишь.
– Слышь, мордатый, – дамочка покраснела от бешенства. – Тебя наверняка мало кто любит и кошка тебе ни к чему, запугаешь своей рожей элитное животное.
– Ах
«Оба суки», – решила заводчица.
– Значится так, – продавщица прищурилась и нервно обмахнулась веером. – Кому котёнок позволит себя погладить, тому и продам её.
Соседи по «котячьим» столам, в большинстве женщины, с удовольствием и завистью смотрели за торгом, когда стоимость за котёнка шла не вниз, а вверх.
От протянутой женской руки Черри уклонилась, зато Ивану удалось погладить кошечку по нежной пушистой голове и лицо у него на секунду стало… человечнее что ли.
– Забирай, – разрешила заводчица и достала из-под стола клетчатую переноску. – Забыла сказать – она не урчит.
– Не понял. – Насторожился Иван.
– Не урчит она, когда ей приятно. Наследственное. На самом деле они, персы, урчат, но неслышно.
– Переживу, – выдохнул Иван.
Прихватив за шкирку котёнка, женщина всунула Черри в переноску.
– Подожди минуту. – Заводчица повернулась к соседке помладше её, с повышенным вниманием наблюдавшей за торговлей «персиками», и протянула той бумаги, спрятанные под подстилку. – Шлёпни печати.
– Эквивалент – двести евро, – радостно сообщила соседка, развинтила печать, дунула на неё и от всей души оттиснула на бумагах. – Знатный котёнок.
Отдав деньги, Иван обошел обиженную «спортивную» дамочку и гордо пошел к выходу, крепко держа переноску.
– Что бы споткнулся на банановой корке и переломал себе ноги. – Пожелала ему в спину дамочка.
– И тебе упасть со скалы, туристка. – Не задержался с ответом Иван.
У высоких дверей его нагнала заводчица.
– Вы с нею понежнее, – слезливо попросила она.
– Будет жить, как королева, – пробурчал Иван и вышел из павильона в жаркий день.
В квартире котёнок освоилась сразу же. Прошла на балкон и там, в уголочке, написала. После этого забралась на диван, перебирая коготочками толстых лап, уселась на лучшую расшитую подушку и начала вылизываться розовым язычком.
Иван тут же метнулся к ноутбуку для уточнения быта кошки.
Сбегав в зоомагазин, Иван накупил, всего, что положено котёнку: особое питание, лоток, ногтеточку, три игрушки и щётку для вычёсывания. Брал всё самое дорогое и молоденькая продавщица, летающая по магазину и тряся длинной косой, счастливо вздохнула при его расчёте:
– Вы сегодня сделали магазину дневную норму, приходите чаще.
– Приду, – уверил Иван, смерив тощенькую девчушку оценивающим взглядом. Понравилась. Его вариант фигуры: маленькая, худенькая, грудью плоская. Но не престижная.
Полтора года Черри вела себя благопристойно. По весне и осени немного орала диким голосом, похожим на призывный вопль павлина, требуя кота, но после капель «антискекс», успокаивалась и продолжала радовать взор Ивана своей уникальностью. Ночью она укладывалась рядом с ним в постели на бедро и тихо сопела.
До сих пор оставшаяся в статусе любовницы Карина спала на диване в гостиной и возмутилась только один раз. Первый и он же последний. Иван лениво сообщил Карине, что если придётся выбирать, то он для проживания в своей квартире выберет Черри.
Но Карина нашла для себя применение в обслуживании кошки. Она возила её на выставки и всегда приезжала с вымпелами и сувенирами. Девушке нравилось получать награды, а вот Ивану Карина окончательно надоела. И он, ничего не объясняя, поставил у входной двери чемоданы Карины, пока та ездила на рынок за продуктами.
– Ваня! – возмутилась девушка.
Молча открыв дверь, Иван соизволил произнести:
– Надоела. У меня на тебя больше не стоит. И похудей, задница у тебя широкая и сиськи большие.
– У меня мировой стандарт! – Кричала Карина на три этажа. – Третий размер груди и сорок шестой одежды.
– Пошла на х…
И Иван закрыл дверь за бывшей любовницей.
Этой весной Черри показала характер. Углядев орущего под окнами рыжего ободранного кота с надкусанным ухом, она спрыгнула с форточки вниз, со второго этажа. Иван глазам своим не поверил, наблюдая за её побегом.
Он тут же спустился к подъезду. У лавочки кот-боец вопил на Черри, а она на него. До потери девственности дело пока не дошло. Подхватив кошку под толстый животик, Иван вернул её в квартиру.
Теперь, уходя на работу, он закрывал форточку. Вечером всегда встречал рыжего кота у лавочки, а в квартире духоту. Пришлось вставить в форточку сетку.
Но один раз, сводя-дебет-кредит отдельного от фабрики бизнеса, он напился, чего с ним бывало крайне редко, и забыл закрыть окно на ночь. Утром в квартире Черри не было.
Обойдя все ближайшие дворы, Иван дал дворнику-узбеку денег и обещал заплатить в два раза больше, если он найдёт Черри. Дворник послушно приносил всех пойманных кошек, даже того рыжего кота, с надкусанным ухом. Но Черри не нашлась.
На два дня скорбь заполонила Ивана, искренняя и глубокая. Он плакал вечерами, лёжа в одинокой квартире, а днём срывался на работе на подчинённых, запретив выплату премий и обкладывая всех попадающихся на глаза рабочих матом.
И ещё у него случился срыв, которого не было лет пять. Он дико пел до срыва голоса песенку из детства: «Раз морозною зимой, вдоль опушки лесной. Шел медведь к себе домой в тёплой шубе мехово-о-ой!!!» После чего долго молча лежал, прикрыв глаза и испытывая головную боль.