Кошка
Шрифт:
Хотя это уже не важно, завтра самолёт унесёт меня в Россию, и я его ещё не скоро увижу.
Глава 27.
Родители перебрались в Улан-Удэ пару лет назад, а я ещё ни разу у них не была.
Квартира располагалась в шестнадцати этажном доме-башне, какие сейчас принято строить, по всему миру.
Дом в котором живут родители, располагается в весьма удобном месте, вокруг него довольно много медицинских центров, тут есть всё, как говорят, от А до Я, весьма удобное место, кроме
При всём при этом, в районе есть детский садик, школа, много различных магазинов и самая большая гордость и достопримечательность, это — драматический театр и общежитие для студентов.
Окна кухни выходили на бульвар Карла Макса и на центральную площадку со статуей Небесного воина.
Я смотрела в даль бульвара, а рядом, около плиты, стояла мама и жарила блинчики.
— И что ты решила? — спросила она.
— А что я могу решить? Игнату и Серёже там нравиться, они легко говорят и на английском и на фиджийском языке.
— Но зато русским почти не пользуются, — заметила мама.
— Пользуются они. Я даже на Фиджах нашла школу с уклоном на русский язык.
— Вот не пойму я тебя Алина. Что тебя там держит, не ужели ты в Россию совсем не стремишься.
— Меня сюда тянет лишь любовь к вам, и больше ничего.
— А как же работа, друзья. Ты в модели возвращаться будешь?
— Нет. В модели я больше не пойду. Денег у меня достаточно, можно жить не работая. Но, но всё же у меня есть сеть кондитерских, что приносят мне и сейчас деньги, так что, с голоду не помру.
— А что тебе мешает открыть свою кондитерскую сеть тут?
— Ну наверное то, что практически все кондитерские изделия состоят из местных индигриентов которые довольно трудно достать за приделами Фидж.
— Но ведь можно наладить поставки? — поинтересовалась мама.
— Можно, но это повысит себестоимость готовой продукции, а в наших краях довольно мало людей, которые могут себе позволить такие покупки. А отсутствие покупателей, это — убытки и разорение, тогда зачем вообще заморачиваться и работать себе в убыток.
— Но ведь ты можешь продавать то, на что индигриенты можно найти в России. И между прочим даже наши края развиваются. Вон между прочим Скородумов пару лет назад выкупил строительную фирму в Курсуне, и теперь это захолустье превращается вполне в приличный городок.
— Скородумов?! — сердце бухнуло куда-то вниз. — Что он тут делает? Он же в Америке живёт.
— Он живет в Курсуне уже пару лет. Строит дома, медицинские центры, школы. Обустраивает парки и скверы. Нанимает профессионалов из столицы. Приглашает меценатов и знаменитых бизнесменов, которые вливают деньги в наш городок.
— И к чему эта реклама Скородумова? — интересуюсь я и оборачиваюсь к маме.
— Я так
— И не собираюсь.
— Но мальчикам нужен отец и чем старше они становятся, тем более отчетливее это будет заметно.
— Им не нужен отец, у меня довольно много знакомых мужчин и притом из разных стран. Да и папа думаю всегда сможет с ними поговорить, чисто по мужски. Да пап?! — сказала я, чуть повысив голос.
— Да Алин, помогу. — пришел ответ из другой комнаты.
— Ну вот, папа только за. — обрадованно сказала я.
— Интересно, а как твой папа тебе поможет если ты там, а он тут? — хмуро спросила мама.
— Мам, любишь же ты кайф обломать. — сказала я, возмущенно смотря на неё. — Я же сказала, что в моей жизни больше не будет Скородумова, значит не будет и всё, точка, забудь о нём.
— А как же твои мальчики? Они же наверное интересуются, где их отец?
" Господи, и в кого моя матушка такая дотошная, явно не в бабку Иру." — подумала я.
— Мам, Игнат всё знает. Мы с сыном договорились, если он захочет увидеть отца, то я ему скажу кто этот человек, но только после того, как Игнату исполница шестнадцать лет.
— А зачем так долго ждать? — удивилась она.
— Я хочу чтоб сын сам решил что он хочет, и не хочу чтоб Данил на него давил своим авторитетом.
— А почему ты решила, что он будет давить на Игната?
— Мам, я просто уверена, что Данил использует любую возможность лишь бы вернуть меня.
И если для этого ему придётся надавить на Игната или Серёжу, он это сделает.
— Ты так его ненавидишь, что готова обливать помоями? — спросила хмуро мама.
— Ненавижу? Нет, это не так, я люблю его, чёрт побери, люблю до сих пор, но я не намерена наступать на те же грабли и всё, закрываем тему, я больше не хочу о нём говорить и так какой-то неудачный полёт, то и дело натыкаюсь на него.
— А ты не думала что это судьба.
— Мама, хватит, а то я уеду и не покажусь в ближайшие десять лет.
— Оля, отстань от дочери. — слышу папин голос.
Мама хмурится ещё пуще, но указывает мне на стул и говорит:
— Садись давай за стол и ешь уже блины, а то остынут.
— Сейчас, отнесу пару блинчиков мальчишкам.
— А ну-ка не балуй мальчишек, пусть идут на кухню и кушают тут.
— Мам, но…
— Не мамкой, всем место хватит.
Тяжело вздыхаю и иду в комнату за мальчишками, блинчики они ели только в Дубае, их, арабские, теперь пусть покушают наших, славянских.
Пока я была у родителей в гостях, всё размышляла, а может действительно переехать обратно, в Россию, к родителям поближе, но… но если я действительно перееду, то придётся отказаться от двух-третьей всей продукции что выпускает моя кондитерская, для половины другой продукции надо менять рецептуру.