Кошки - Мышки
Шрифт:
В наступившей тишине Леша подошел к девушке, отцепил от нее крысу и взял на руки.
— Ты ее что, с собой притащил?! — возмутилась Новикова.
— А что, ее одну с тем трупом бросать? Она, наверное, голодная! — эникейщик прижал грызуна.
— Она, наверное, больная! — Сердце девушки билось, как хвостик у зайца. Она даже руку к груди приложила. — Я слышала, что больные токсоплазмой мыши идут на запах кошек. Я кошкой пахну!
— Может, ты, наоборот, мышами пахнешь, — возразил Леша. — Ты, вон, на стуле сидела. А они, может, его по другой надобности используют!
— Почему она полезла именно на меня? — обиделась Новикова,
— Она, может, женскую солидарность проявила! Может, подсказать хотела, — заявил Алексей. — Вон, кстати, ручка! — показал он на стул, левой рукой прижимая к груди крысу.
Дима развернул сидение, наклонился, выдернул из металлической ноги кривой стартер и протянул Шефу. Потом парни крутили по очереди, потому что под столом это жутко неудобно. Кира вызвалась на помощь, потому что она маленькая. И даже добилась, чтобы ее пустили. Но оказалось, что крутить ручку не только неудобно, но еще и тяжело. Если ее вертеть быстро, светодиоды в трубке загорались, но если скорость сбавить, то, наоборот гасли. Новикову прогнали, и она обиженно отошла к стеночке. Алексей крутить «стартер» тоже не рвался, а стоял в отдалении от Новиковой и держал зверька. Крыса норовила забраться повыше, но, в конце концов, устроилась у парня на плече. После того, как Шеф отдал ей конфету. Которую Кира, между прочим, пожертвовала ему из подарка Мишеля! Крыса грызла Ferrero с таким видом, будто делала это каждый день. Крыса, одним словом. И пока Новикова занималась естествоиспытательством (точнее, им занимался Леха, заодно испытывая Кирины нервы), усилия подстольной команды увенчались успехом. Слабый красный свет сменился на кварцево-голубой. На столе таким же голубым светом засветилась клавиатура, и механический женский голос произнес: «Система самоуничтожения активирована. Введите код подтверждения. Введите код подтверждения», и начал отсчет: «Пятьдесят девять. Пятьдесят восемь. Пятьдесят семь…»
Шеф в очередной раз стукнулся головой о стол, из-под которого выбирался. Все уставились на него, будто ждали, что он сейчас вобьет код, и механическая тварь заткнет свою пасть. Ну, Кира не то, чтобы ждала, но надеялась. Чуть-чуть. Потирая затылок, КиберКот, увы, оглядел помещение и сказал:
— Шестьдесят секунд. Значит, что-то совсем очевидное. Прямо на видном месте крупными буквами.
«Пятьдесят. Сорок девять. Сорок восемь…» И сумасшедший хохот.
— «Бункер»? — предположил Дима.
— «Вы все сдохните»? — не остался в стороне Иван.
— Мы не сдохнем, — возразил Шеф, быстро что-то набивая. Его пальцы порхали над клавиатурой, будто колибри с подпаленными хвостами.
— «Двадцать третий съезд КПСС»? — Это была версия Алексея.
— Может, просто «КПСС»? — высказалась Кира. Вариант ей не нравился. Но отмалчиваться не хотелось.
— «Код подтверждения»? — предложил Дима.
— Пробовал, — коротко ответил Костя, продолжая что-то набирать и стучать по Enter’у.
«Тридцать три. Тридцать два. Тридцать один». И снова смех.
— Крыса! — продолжал генерировать Дима.
Крыса не казалась большой и очевидной, но на оклик поднялась на задние лапки и пошевелила усиками.
«Двадцать девять. Двадцать восемь…»
И тут Вано хлопнул себя по лбу. Крыса от испуга даже юркнула за шею Лёхи.
— Часы! — закричал он, показывая на электронный циферблат над дверью. — Я же видел
«Двадцать. Девятнадцать…»
— Ясно! — прервал его Шеф. — У тебя первая цифра. Леха — вторая. Дима — третья.
Киру он не назвал, но понятно, что четвертая у нее.
— Вторая — девять, — крикнул Леха, и почти одновременно с ним Ванька:
— Первая — ноль.
— Пять, — выпалил Димон.
— Девять. — Это уже Кира.
Клавиатура погасла. На часах вдруг загорелись те самые «09:59».
«Код подтверждения принят», — произнес механический голос. — «До взрыва осталось десять минут. Срочно покиньте помещение. Срочно покиньте помещение». Застучал метроном: «Тук. Тук. Тук».
Десять минут! Да тут за десять минут по-пластунски можно доползти. Эта была последняя внятная мысль Новиковой, потому что стоило ей оторвать попу от панели, пол из-под нее ушел. В прямом смысле. Плита дернулась. Кира потеряла равновесие, заваливаясь на бедро, но вместо того, чтобы столкнуться с бетоном, оказалась в воздухе. В темноте. Над головой раздался торжествующий хохот с ноткой безумия. И Новикова закричала. Как она закричала! Ей казалось, что она летит в пропасть и сейчас разобьется к чертям собачьим. Но нет. Вместо твердого пола ее встретил мягкий мат. Более жесткий мат ее встретил сверху, там, где с щелчком захлопнулась решетка.
— Кира, б…! — орал сверху Дима, будто она сама эту яму открыла и добровольно туда прыгнула.
«Ты сдохнешь», — шепнул над ухом радостный женский голос.
И Новикова разрыдалась. Совершенно по-глупому, по-детски. И плевать ей на эту чертову игру, и эту ругань по ту сторону решетки, и эту чертову работу, и этих чертовых директоров с их чертовыми заморочками… Она рыдала, всхлипывая в голос.
— Кира? — испуганно крикнул Костя. — Кира, ты в порядке? Кира, боже, да ответь уже! Ушиблась? Что-то повредила?
— Нет. — Шмыг. — Ничего. — Шмыг.
— Тут до выхода два шага осталось! — орал Дима.
— Заткнись, — оборвал его Шеф. — На ее месте мог оказаться любой. Ты, например. Я. Леха, вон, со своей крысой. Ты же не думаешь, что тебе десять минут, чтобы позагорать, дали? Здесь цифровой код. Я прошу подсказку.
— Подожди, — оборвал его Ваня. — Давай сами поищем.
— Давай тебя с Кирой поменяем, и поищем потом, — предложил Костя.
— Кирюх, ты там живая? — крикнул однокурсник.
Новикова шмыгнула:
— Ну, живая.
— Дашь нам возможность самим найти решение? Ну, что, блин! Мы практически весь квест сами прошли! Без единой подсказки! — было понятно, что однокурсник орет не на нее, а убеждает начальника. Но всё равно было обидно.
— Ладно, — приняла решение Кира. — Я просто испугалась. — Шмыг. — Очень. — Шмыг.
— Ты уверена? — жестко спросил Шеф.
— Только, пожалуйста, вытащите меня отсюда! — попросила Новикова тихо.
Вверху стучали дверцы. Тукал метроном. Механический голос отсчитывал время. Парни что-то обсуждали на повышенных тонах. Кира, шмыгая и размазывая по лицу слезы и сопли (бумажные платочки остались в сумке в сейфе холла), поднялась. Яма была глубокая. Даже подпрыгнув, девушка не могла достать решетки. Поэтому, несмотря на мягкость матов, приземление вышло болезненным. Она потерла коленки. «Ты сдохнешь», — шепнул женский голос прямо над ухом. И Новиковой на какой-то момент показалось, что сейчас ее засыпят землей.