Кошмары заброшенного лагеря
Шрифт:
Вчетвером мы уставились на слегка покачивающиеся листья.
– Там явно кто-то есть… – прошептал Влад.
– Это олень? – предположил Валерыч.
– Сам ты олень, – огрызнулся Женек. – Олени людей за версту чуют и никогда просто так к костру не подойдут.
– Надо бы проверить, – сказал я, но без особой уверенности в голосе.
– Да, надо бы, – согласился Женек. – Пошли?
Вздохнув, я поднялся со своего места. Остальные последовали моему примеру. Захватив из палатки по фонарику, мы принялись медленно приближаться к кустам.
– Если это какое-то дикое животное, то надо подходить очень аккуратно, чтобы оно не приняло нас за угрозу, – шепотом инструктировал я.
Кусты к тому времени перестали шевелиться, но я сомневался, что угроза миновала. Возможно, кто-то затаился в засаде и ожидает, когда мы подойдем поближе. Я подхватил с земли ветку – не слишком толстую, чтобы служить достойным оружием, но все же лучше, чем идти с пустыми руками.
Подойдя вплотную к кустам, мы остановились. Я поднял зажатую в руке палку, готовясь при необходимости отразить нападение. Лучи наших фонариков хаотично мелькали по листьям, но ничего необычного за ними не наблюдалось. На первый взгляд, там никто не прятался.
Мы принялись осторожно обходить растения сбоку, чтобы удостовериться, что опасности – если она и существовала – теперь не было.
За кустами оказалось пусто.
– Может, какой-нибудь зверек забежал, но быстро смота… – я осекся, когда луч моего фонарика случайно упал на соседние с кустами деревья.
Там, между двумя величественными соснами, в воздухе висела гигантская тень.
Это не было похоже ни на что, виденное мною ранее. Силуэт огромной тени – высотой, наверное, метра три – не имел четкой формы: его контуры слегка подрагивали, периодически расплываясь. В его верхней части виднелось некое подобие головы, будто бы скрытой капюшоном, но рук или ног было не различить. Тем не менее я отчетливо видел, что тень не стоит, а неподвижно парит в метре над землей.
Издав невнятный вопль, я инстинктивно отступил на шаг. Палка выпала из разом ослабевших пальцев. Кто-то сбоку сдавленно вскрикнул, а в следующую секунду я услышал, как чей-то фонарь упал на землю, с грохотом разбившись.
Представшая перед нами тень была абсолютно, непроницаемо черной – окружающая ночная тьма на ее фоне казалась чуть ли не сероватой. Дрожащей рукой я поднял фонарик – и с ужасом увидел, как луч исчезает в темных недрах таинственного силуэта.
Тень поглощала весь направленный на нее свет. Как черная дыра. Как бездна, не имеющая ни начала, ни конца.
Внезапно тень зашевелилась. Плавно взмыв вверх, она тотчас исчезла из поля зрения, затерявшись в верхушках деревьев.
Несколько секунд мы стояли, разинув рты, завороженные удивительным – и пугающим до дрожи в коленях – зрелищем.
Первым опомнился Валерыч, тихо спросив:
– Вы это видели?
– Ага, – так же тихо ответил Женек. – Такой высокий… Он мне Слендермена напомнил…
Тень действительно выглядела так, как если бы человек встал на ходули, а затем обернулся самым длинным в мире плащом. За одним исключением – существо, представшее перед нами, точно не являлось человеком.
Потоптавшись у кустов, мы вернулись обратно к палатке и медленно догоравшему возле нее костру. Рассказывать страшилки, естественно, никого уже не тянуло. Залив костер оставшейся в котелке водой, мы отправились на боковую, хоть и догадывались, что уснуть после увиденного вряд ли удастся.
Вообще, спать в палатке было до ужаса неудобно, и тому было несколько причин. Во-первых, оказалось, что палатка рассчитана не на четырех человек, а на трех – в наличии у Женькиного брата имелась только такая. Женек справедливо полагал, что, раз мы подростки, то вместимся и вчетвером. И мы, конечно, вместились, но с большим трудом. Нельзя было ни повернуться, ни пошевелиться, не задев при этом кого-то.
Во-вторых, нас совершенно замучили комары – либо спрей от насекомых окончательно перестал действовать, либо кровожадные твари успели приобрести к нему иммунитет.
Помимо этого, в палатке было холодно, несмотря на августовскую жару. Снаружи, у теплого костра, мы этого не замечали, но в спальном мешке, разложенном прямо на земле, ночная температура ощущалась иначе. Я пожалел, что не взял с собой свитер.
Не знаю точно, сколько я валялся без сна. Может, час или полтора, а потом, видимо, все же задремал. Сон мой, некрепкий и тревожный, был наполнен странными бредовыми видениями, которые, как всегда, вылетели из памяти после пробуждения.
А разбудили меня звуки. Открыв глаза, я не сразу врубился, где нахожусь. Поморщился, вспомнив, что лежу в палатке посреди глухого леса. Светящийся в темноте циферблат наручных часов показал половину второго ночи. Привстав на локте, я оглядел своих товарищей. Все трое мирно спали. Звуки явно издавали не они.
Снаружи снова раздались шорохи. Я задержал дыхание, вслушиваясь. Через какое-то время до меня дошло – это не просто шорохи. Это шаги.
Кто-то ходит рядом с палаткой.
От подобной догадки на лбу мгновенно выступила испарина. Может, это какое-то ночное животное, совершенно случайно оказавшееся неподалеку? Но воображение уже нарисовало мне другую, гораздо более пугающую картину – гигантская тень, виденная нами накануне, нависшая теперь над нашей палаткой.
Я постарался выбросить кошмарный образ из головы. Тем временем шаги – вкрадчивые, осторожные, словно выискивающие что-то, – продолжались. Они все еще были достаточно далеко, но, судя по звуку, постепенно приближались. Я подумал, что надо бы разбудить остальных, но решил еще подождать. Мало ли, вдруг все разрешится само собой.
И тогда я услышал голос.
Кто-то произнес пару коротких слов. От неожиданности я не успел разобрать, что это были за слова, а следом уже послышался второй голос, ответивший что-то первому.
Не уверен на сто процентов, но, кажется, это не были голоса взрослых людей. Скорее, они принадлежали подросткам – может быть, даже нашим ровесникам.
Я выдохнул с некоторым облегчением. По-прежнему оставалось неясным, что два подростка могли делать глубокой ночью в лесу, но вряд ли они представляли серьезную опасность. Четверо против двух – хорошие шансы, в случае чего.
Кто бы ни были наши гости, но больше они не разговаривали. Слышался лишь монотонный ритм ходьбы, и в какой-то момент я понял, что шаги больше не приближаются. Напротив, теперь они отдалялись от нас в другую сторону и звучали все тише и тише.