Космическая одиссея капитана Казюлина
Шрифт:
Неимоверным усилием воли Казюлин взял себя в руки.
– Вас что-то беспокоит? – участливо спросил лупоглазый шаман.
– Не то слово, друг мой, – процедил капитан сквозь зубы и гневно уставился на мутно-зеленую реплику бога. – Перенесите нас к обитаемой планете.
«Желание принято и исполнено.»
Баржу обступили фермы причала. Желтый бок планеты (кажется, это был Зурбаган) заполонил весь экран. Но Казюлин не успел облегченно вздохнуть, не успел воздеть руки и произнести какую-нибудь пафосную глупость, ибо сбоку уже спешило два таможенных катера.
Посреди рубки двухведерной железной уликой торчала бочка со светящимися грибами. С грибами, которых не было ни в одной энциклопедии. Которые привели бы в восторг маньяков с Торсиона и наверняка обрадовали бы таможенников – но по совершенно разным причинам.
Закон о невывезении живых организмов.
Закон о несмешивании дикой флоры и фауны разных планет.
Закон об ответственности за распространение наркотических веществ.
И еще десяток смутно запомнившихся законов всплыл перед глазами капитана в эту секунду.
– Откат!!! – заорал Казюлин.
Безмятежно мигали пришпиленные к подолу большой пустоты звезды – чужие, но такие спокойные. Безмятежно зеленела в углу ставшая привычной надпись.
«Огласите желание».
– Я больше не могу, – признался капитан. – Сударь мой Нья, может быть, вы попробуете справиться с этим вашим богом?
«Огласите желание».
Нья не хотелось ничего желать. В чреве корабля было сухо и тепло, он лежал на мягком – мягче черного мха – подстилке, их окружали звезды, и бомж был почти счастлив. Не хватало разве что запаха луж. Но капитан был так добр: поднял аборигена к звездам, впитывал с ним грибы, разговаривал с его богом. А теперь он сам может сделать капитану приятное.
Нья почесал под мышкой: иногда это помогало думать. Но мудрая мысль не успела прийти, ибо туманная надпись моргнула и сменилась другой.
«Ваше время на исполнение желаний подходит к концу. Если желание не будет оглашено, оно будет выбрано из списка случайным образом.»
– Случайным образом! – в ужасе воскликнул Казюлин. – Если он вытворяет такое по команде, что он устроит случайным образом!
Пожалуй, Нья было любопытно, что может устроить бог корня по собственному усмотрению. Но этот большой человек так нервничает – как самка мозгоклюя на гнезде.
– Оставь нас, – робко попросил Нья у бога.
«Данное желание предусмотрено только в режиме взаимопроникновения. Огласите пароль для входа в режим взаимопроникновения или огласите желание».
Бог корня не хочет отпускать нас, – понял абориген и вдруг сразу заскучал по родной свалке и вспомнил, что на сходе двух лун младшая дочь его третьей жены придет навестить безымянного видящего. Ему невыносимо захотелось посмотреть на звезды не из большой пустоты, а лежа на мягкой земле.
Большой светлокожий капитан сидел в углу, запустив пальцы в длинный мех на голове, раскачивался и уныло повторял:
– Отпусти нас… Оставь нас… Ну что тебе стоит, верни все, как было…
«Ваше время на исполнение желаний подходит к концу».
И тут в едва слышном гуле двигателей и запахе чужого страха на Нья снизошло вдохновение. Это случилось второй раз в его жизни: первый заставил его уйти из родного гнезда и научиться читать мысли бога корня, этот второй – должен был заставить бога корня повиноваться маленькому видящему со свалки.
Просветленному взору Нья открылась строчка, увиденная только утром (а казалось, в прошлой жизни) на фоне помоечных облаков:
// Tri milliona zhiznej – eto plata za nezavisimost'
Абориген простер руки к потолку и торжественно произнес непонятные слова.
«Включен режим взаимопроникновения. Огласите ваше желание.»
Два человека: разного роста, разного цвета, с разными глазами, но такими одинаковыми желаниями – переглянулись и одновременно воскликнули:
– Оставь нас в покое!
«Желание принято и исполнено. Сеанс исполнения желаний завершен.»
Межзвездная баржа капитана Казюлина еще долго блуждала в отдаленных галактиках, благо была оснащена системой жизнеобеспечения с замкнутым циклом, да и топливом предусмотрительный Казюлин запасся вдоволь.
Через месяц капитан устал ругать себя за авантюризм и разгильдяйство. Через два – смирился с грядущей продажей баржи и временным понижением до пилота по найму. Все это время шаман впитывал грибы и нараспев читал видимые лишь ему одному туманные строчки.
Казюлин старался не прислушиваться.
Через три месяца один из безнадежных прыжков вынес их в обитаемую часть вселенной, причем прямо к помоечной планетке.
Тут они и расстались – дружески, но без излишних эмоций. Нья помахал зависшей над свалкой барже и опустился на землю, с наслаждением вдыхая забытый запах желтых цветов. В обломках межпланетников повизгивали мозгоклюи, таинственно мерцала поверхность ядовитых луж, а под железными червями трубопровода созрели новые светящиеся грибы.
Бомж был счастлив.
Но это Нья – простая душа. Капитан же Казюлин, добравшись до обжитых планет, первым делом вылез в «Google-космо» и поперек изображения крохотной планетки-свалки вывесил оранжевый маркер:
«Оставьте ее в покое!»