Космический Апокалипсис
Шрифт:
— Что с моей женой?
— С девчонкой Жирардо, что ли? С ней полный порядок. В ее случае не потребовались никакие жесткие меры.
Может быть, потому, что он ослеп, Силвест стал особенно чувствительным к движениям вокруг. Он догадался, что они летят на самолете, пробивающемся через каньоны и долины в попытке избежать песчаной бури. Он подумал: кому принадлежит самолет и кто вообще сейчас заправляет делами? Удержали ли сторонники Жирардо власть в Кювье, или вся колония перешла в руки Праведного Пути? Ни то, ни другое энтузиазма не вызывало. Он мог заключить союз с Жирардо, но тот умер, а у Силвеста было полным-полно врагов в руководстве
И все же он жив. А слепым ему уже доводилось быть. Он не забыл эти ощущения и знал, что сумеет с ними справиться.
— Куда мы летим? — спросил Силвест. Они связали его и очень сильно затянули веревки, нарушив кровообращение. — Обратно в Кювье?
— А если и так? — спросил голос. — Я бы удивился, узнав, что вы туда с нетерпением рветесь.
Самолет накренился и тошнотворно рухнул в «яму». Потом долго выбирался из нее, из последних сил выгреб наверх, точно игрушечная яхта, попавшая в океанский шторм. Силвест попытался восстановить в памяти карту каньонов вблизи Кювье, но это было бессмысленной тратой сил. Он был, возможно, ближе к амарантянскому городу, нежели к дому, но с равным успехом мог находиться в любом другом месте планеты.
— Вы… — Силвест заколебался. Он подумал, а не стоит ли ему изобразить полное отсутствие интереса к собственной судьбе, но тут же отверг эту мысль. — Вы — из Преобразователей?
— А вы как полагаете?
— Думаю, вы из Праведного Пути.
— Ну что ж, можно и поаплодировать.
— И вы теперь хозяева положения?
— Вот это уж точно! — Охранник попытался вложить как можно больше удали в свой ответ, но Силвесту показалось, что он подметил некоторое колебание. Неуверенность, подумал он. Вполне возможно, что у них у самих нет данных, насколько удачен их переворот. То, что сказал стражник, могло быть и правдой, но если коммуникации на планете испорчены, то как можно поручиться за прочность их власти? Вполне вероятно, что силы, верные Жирардо, удержат столицу, а возможно, и другие населенные пункты планеты. Вполне вероятно, что сейчас эти люди исходят из веры, что их союзники в других местах тоже восторжествовали.
Кто его знает, может, они и правы.
Чьи-то пальцы натянули ему на лицо маску, ее твердые края больно врезались в кожу. Однако это неудобство было все же переносимым в сравнении с острой непрерывной болью в поврежденных глазах.
Дышать в маске было совсем не легко. Ему пришлось потратить немало сил, чтобы научиться вдыхать воздух через фильтр для песка, вделанный в хобот маски. Две трети кислорода, попадавшего в легкие, теперь поступали из атмосферы Ресургема, а последняя треть — из баллончика со сжатым воздухом, висевшего под «хоботом». В баллончике содержался и углекислый газ для возбуждения дыхательного центра.
Силвест почти не почувствовал, как сел самолет, он даже не понял, что посадка уже произошла, пока не открылась дверь. Охранник отвязал его и довольно небрежно толкнул в сторону, откуда шел холод и задувал ветер.
Было ли там темно? Или все еще не зашло солнце?
Об этом и многом другом он не имел ни малейшего представления, да и откуда ему было знать?
— Где мы? — спросил Силвест. Маска делала его голос глухим, речь звучала невнятно, как речь идиота.
— А какая тебе разница? — Голос охранника не изменился. Силвест понял, что охранник дышит прямо атмосферным воздухом. —
— Я хочу поговорить с женой.
Стражник схватил его за руку и оттащил куда-то, где Силвест ощутил себя еще более потерянным. Он споткнулся, но охранник не дал ему упасть.
— Поговоришь, когда нам будет удобно. Я ж тебе сказал, что она в порядке? Ты что, не веришь мне или что?
— Я только что видел, как вы убили моего тестя. Как вы думаете, после этого я могу вам верить?
— Я думаю, что тебе стоит пригнуться.
Чья-то рука прижала ему голову и толкнула в укрытие. Ветер перестал колоть уши. Голоса сразу обрели способность отдаваться эхом. За спиной захлопнулась дверь и разом обрубила завывание бури. Хотя он и ослеп, но какое-то чувство подсказывало ему, что Паскаль находится не здесь, не рядом с ним, что он должен надеяться, что ее увезли в другое место, а похитители не врут и Паскаль в безопасности.
Кто-то сорвал с него маску.
Дальше был быстрый марш-бросок по узким — цеплялись плечами за стенки — коридорам, где воняло дешевым антисептиком. Ему помогли спуститься по лязгающей железной лестнице, ступить в два скрипящих лифта, которые увезли его на неизвестную глубину. Потом его ввели в какое-то большое помещение, где гуляло гулкое эхо, а воздух пропах металлом, но был относительно свеж. Потом они прошли мимо воздуховода — из него снаружи доносился визг ветра. Иногда Силвест слышал голоса, ему даже послышались знакомые интонации, но разгадать, кому они принадлежат, он так и не сумел. И вот теперь комната.
Он почему-то был уверен, что она выкрашена в белую краску. Он почти физически ощущал чистое давление кубического помещения.
Кто-то подошел к нему. Дыхание подошедшего разило капустой. Силвест почувствовал, как этот кто-то легко касается его лица. Руки облечены во что-то матерчатое, пахнущее дезинфекцией. Вот пальцы коснулись глаз, а затем по фасеткам глазного яблока застучало что-то твердое.
Каждый легкий удар зажигал непереносимую боль где-то в височных отделах мозга.
— Вылечи их, когда я прикажу, — сказал голос, который был ему, безусловно, знаком. Это был женский голос, но со странной хрипотцой, превращавшей его почти в мужской. — А пока пусть поживет слепым.
Уходящие шаги. Должно быть, та, которая говорила, жестом отпустила конвой. Теперь, оставшись в одиночестве, Силвест стал вдруг терять чувство равновесия. Куда бы он ни повернул лицо, перед ним всюду стояла одна и та же серая геометрическая матрица. Ноги становились ватными, но ухватиться было не за что. А может быть, он находится на высоте метров в десять над полом?
Он стал падать навзничь, махая руками в жалкой попытке сохранить равновесие.
Кто-то схватил его за руку и удержал. Удары пульса звучали так, будто рядом пилили дыру в деревянной перегородке.
Чье-то дыхание.
Потом влажный щелчок. Силвест понял: Она открыла рот, а потом закрыла его снова. Теперь Она, должно быть, улыбалась, радуясь увиденному.
— Кто ты? — спросил он.
— Ах ты, жалкий мерзавец! Ты даже и голоса моего не помнишь.
Ее пальцы сжали его предплечье, ее опытные пальцы отыскали нужный нерв и нажали на него в нужном месте. Он испустил визг. Визг наказанного щенка. То был первый болевой импульс, заставивший его забыть боль в глазах.
— Клянусь, — простонал Силвест, — я не знаю тебя!