Космический госпиталь (сборник)

Кристофер Джон

Тем временем настенные динамики постоянно сообщали о ходе поисков пропавшего СРТТ. Его все еще не нашли, но уже неоднократно задерживали ни в чем не повинных прохожих, и все чаще кому-нибудь казалось, что он видел гостя. Конвей совсем было запамятовал о СРТТ, но теперь при мысли о том, что беглец может натворить в детском отделении, не говоря уже о том, что могут сделать с ним некоторые из детенышей, его начало охватывать беспокойство. Если б он только знал побольше о СРТТ! Конвей решил позвонить О’Маре.

Главный психолог сказал ему:

— Мы получили информацию, что СРТТ эволюционировали на планете, имеющей эксцентрическую орбиту. Геологические,

климатические и температурные колебания на ней настолько велики, что ее обитателям пришлось выработать невероятную приспособляемость. До возникновения там цивилизации основным способом защиты у жителей этой планеты была особого рода мимикрия, способность наводить страх или копировать внешний вид своих врагов. Постепенно мимикрия сделалась настолько привычной, что СРТТ начали менять внешний вид бессознательно. Они живут очень долго — вот, пожалуй, все, что удалось выяснить из доклада тех, кто открыл эту планету. Мы узнали еще, что эти существа никогда не болеют.

— Понятно, — сказал Конвей.

— Кстати, у них есть обычай — когда умирает родитель, то при этом должен присутствовать самый младший его ребенок, а не старший по возрасту, — продолжал О’Мара — Между родителем и последним из его детей существует очень сильная эмоциональная связь. Масса и размеры нашего беглеца указывают на то, что он очень молод. Не малыш, но и далеко не взрослая особь.

После паузы О’Мара продолжал:

— Если уж говорить о том, что ему противопоказано, то метановая секция для него слишком холодна, а радиоактивные палаты слишком “горячи”. Вряд ли он сунется и в “турецкую баню” на восемнадцатом уровне — там ему пришлось бы дышать перегретым паром. С учетом этих сведений вы теперь не хуже меня знаете, где он может объявиться.

— Мне бы взглянуть на родителя СРТТ, — сказал Конвей. — Это возможно?

После долгой паузы О’Мара ответил:

— Это нелегко сделать. Пациента окружает столько Диагностов и талантов высокого класса… Заходите ко мне, когда кончите обход, и я постараюсь что-нибудь сделать.

— Спасибо, — сказал Конвей и отключил связь.

Он все еще ощущал беспокойство, связанное с гостем.

Ведь если поймать беглеца не удалось, значит, СРТТ был не настолько молод и глуп, чтобы не знать, как открываются люки между секторами…

Но Конвей постарался заглушить тревогу и принялся рассказывать Приликле о пациентах в следующей палате и мерах, которые приходится принимать, чтобы с ними управиться.

В палате было двадцать восемь малышей ФРОБов — низких, приземистых, на редкость мощных существ, оболочка которых представляла собой подвижную броню. Взрослые ФРОБы были настолько массивны, что двигались медленно и неуклюже, но малыши могли передвигаться чрезвычайно быстро. В этой палате требовались скафандры высокой защиты, врачи и сестры входили туда только в случае крайней необходимости. Для осмотра пациентов поднимали с помощью крана под самый потолок, где их анестезировали раньше, чем разжимались лапы крана. Наркоз вводился длинной и очень крепкой иглой, которую приходилось втыкать в одно из немногих незащищенных мест на теле ФРОБов между задней ногой и животом.

— Боюсь, что вам придется сломать немало игл, прежде чем вы навостритесь колоть ФРОБов, — сказал Конвей. — Но не беспокойтесь об этом и не думайте, что вы причиняете им боль. У этих крошек такие крепкие нервы, что, если рядом взорвется бомба, они и глазом не моргнут.

Они быстро направились к палате ФРОБов. Казалось, тоненькие ножки Приликлы заполняют все помещение, однако он умудрился ни разу не задеть

Конвея. Конвей уже избавился от ощущения, что он идет по тонкому льду, он больше не боялся дотронуться до ГЛНО и не думал, что ассистент рассыплется, стоит его только коснуться. Приликла уже не раз демонстрировал свое умение избегать нежелательных контактов и столкновений и делал это не без грации.

Все-таки человек может работать с кем угодно, подумал Конвей.

— Вернемся к нашим толстокожим друзьям, — сказал он — они крепкие, но в детстве у них невысока сопротивляемость микробам или вирусным инфекциям: с возрастом они вырабатывают необходимые антитела, и взрослые особи, как правило, здоровы, но малыши…

— Они умудряются подхватывать любую болезнь, — вставил Приликла, — и стоит только открыть новую, как они немедленно заболевают и ею.

Конвей засмеялся.

— Я совсем забыл, что вам, наверно, уже приходилось сталкиваться с ФРОБами, и вы знаете, что болезни у них редко приводят к смертельному исходу, но их лечение — длительный, сложный и неблагодарный процесс, потому что они немедленно заболевают чем-нибудь еще. Здесь нет ни одного тяжелого случая, и мы держим всех тут, а не в обычном госпитале, потому что надеемся создать сыворотку, предохраняющую их от любой инфекции, и выработать у них иммунитет, раньше чем… Стойте! — вдруг прошептал Конвей. Приликла замер, широко расставив длинные ноги, и уставился на существо, которое появилось на перекрестке коридоров.

На первый взгляд оно казалось илленсаном. Бесформенное тонкое тело с сухими, шуршащими мембранами, соединяющими нижние и верхние конечности, без сомнения, принадлежало дышащему хлором ПВСЖ. Но при этом у него были щупальца, будто пересаженные от ФГЛИ, покрытая мехом грудь, как у ДБЛФ, и, подобно им, он дышал воздухом, насыщенным кислородом.

Это мог быть только беглец.

В нарушение всех законов физиологии Конвей почувствовал, как его сердце отчаянно бьется в горле, и, вспомнив о строгом наказе О’Мары не испугать беглеца, лихорадочно пытался найти какие-нибудь добрые успокаивающие слова. Но СРТТ, заметив доктора и ассистента, бросился бежать, и Конвею ничего не оставалось, как крикнуть: — Скорей, за ним!

Они кинулись к перекрестку и повернули в коридор, где скрылся СРТТ. Приликла бежал по потолку, чтобы не попасть под ноги Конвею. Но, завидев входной люк в палату ФРОБов, Конвей начисто забыл все приказы О’Мары и закричал:

— Стой идиот! Не смей туда ходить!..

Беглец подбежал к палате ФРОБов.

Они опоздали и в растерянности смотрели, как СРТТ открыл внутреннюю дверь и, подхваченный тяжестью, вчетверо превышающей земную, пропал из виду. Затем внутренняя дверь автоматически закрылась, и Конвей с Приликлой вошли в шлюзовую камеру, чтобы переодеться.

Конвей быстро влез в скафандр высокой защиты, который хранился в шкафу, и переставил указатель своего антигравитационного пояса. Проверяя клапаны на скафандре и ругаясь на чем свет стоит, Конвей взглянул в окошко внутренней двери и содрогнулся.

СРТТ в оболочке илленсана лежал распластанный на полу. Он слегка вздрагивал, и какой-то из малышей ФРОБов уже приближался к нему, чтобы исследовать эту странную штуку. Одна из широких ступней малыша, должно быть, задела СРТТ, потому что он дернулся и начал быстро и невероятно изменяться. Слабые мембрановидные отростки ПВСЖ превращались в костлявое тело ящерицы, а из него высовывались заостренные щупальца — их Конвей уже видел у шестого шлюза. Очевидно, это была самая страшная форма, которую только мог принять СРТТ.