Космический госпиталь. Том 3

Уайт Джеймс

– Простите, сэр, – сказал O'Mapa, – но вы решили только часть проблемы – вернее говоря, это станет ясно через несколько недель или месяцев после того, как будут установлены глушилки. Однако это не выход для ликвидации более серьезной беды.

– Продолжайте, – попросил Мэннен.

O'Mapa, всеми силами стараясь не перейти на лекторские интонации, стал объяснять:

– Мы знаем, что недостаток сна вызывает краткосрочную раздражимость, которая, в случае необращения на нее должного внимания, способна перерасти в нечто более постоянное и серьезное. Я уже отметил начало развития интенсивных ксенофобических реакций у практикантов кельгиан, эврилиан и нидиан, с которыми разговаривал, и вот это действительно

опасно. Со временем здесь будут работать шестьдесят с лишним видов существ, и некоторые из них будут весьма и весьма экзотичны. Их невозможно будет поселить так, чтобы они образовывали маленькие одновидовые анклавы, узкий круг друзей-сородичей, чтобы их социальная активность и отдых сводились к таковым, принятым на их родных планетах. Этот госпиталь задуман как самая большая в Галактике и самая крупная многовидовая больница. Для того, чтобы он работал как положено, сотрудникам придется встречаться друг с другом, и не только на лекциях и в палатах...

Он умолк, поскольку Мэннен снова поднял руку и сказал:

– Лейтенант, я – не ваша бабушка, но будь я ею, я бы вас попросил не учить меня, как пить сырые яйца.

– Прошу прощения, сэр, – смущенно проговорил O'Mapa. – Просто я из-за этого очень переживаю. Мэннен кивнул и посмотрел на часы.

– Хорошо. Чего бы вы еще от меня хотели?

– Мне бы хотелось, чтобы вы начали... обрабатывать своих практикантов, – торопливо проговорил O'Mapa. – Я не прошу вас обманывать их, я прошу вас лишь немного затенить правду. И если можно, попробуйте несколько минут отрывать от каждой лекции для того, чтобы спрашивать их об их личных чувствах и успехах, а не только о работе в клинике. Уподобьтесь заботливому отцу, невзирая на габариты ваших подопечных. Можете сказать, что вы заметили, что у некоторых из них усталый вид и стали хуже заниматься, и что вы знаете почему. Скажите им об установках – генераторах заглушающего поля, которые будут установлены в комнатах у тех, кто в них действительно нуждается, но объясните, что делаться это будет постепенно, в течение несколько месяцев, и что, к сожалению, до тех пор некоторым из них придется потерпеть. Не говоря прямо, попробуйте втолковать им, что их способность адаптироваться к ситуации, понять потребности, поведение и чувства их коллег, принадлежащих к другим видам, может весьма благоприятно сказаться на их карьере, и что те немногие, комнаты которых будут оборудованы глушилками в последнюю очередь, смогут заслуженно гордиться собой.

Пока я еще не обсуждал эту идею с моим шефом, – быстро добавил он, – но когда я поговорю с майором Крейторном, уверен, он будет рад поговорить с практикантами в том же духе. У него это получается гораздо лучше, чем у меня.

– Не сказал бы, – покачал головой Мэннен. – Это все?

О'Мара растерялся.

– Нет, сэр. Я не знаю как, но нельзя ли каким-то образом изменить содержание лекций и давать курсантам задания с тем, чтобы один курсант или несколько становились более сведущи в какой-то области, чем другие? Тогда для достижения наилучших результатов они будут тратить некую часть своего свободного времени на обмен полученными знаниями не только со своими сородичами, но и с представителями разных видов. Их нужно заставить... то есть я хотел сказать – вдохновить на общение друг с другом. Это возможно?

– Возможно, – ответил Мэннен, – но нелегко. Это будет означать реорганизацию всей моей... Лейтенант, у вас страшный, изощренный ум.

О'Мара довольно кивнул:

– Я психолог, сэр.

Мэннен глянул на него из-под нахмуренных бровей и продолжал:

– Что ж, ваши идеи осуществимы, и я последую вашему предложению. Я не психолог, но, будучи преподавателем клинической медицины с большим стажем, я всегда точно знаю, когда кто-то

что-то пытается от меня скрыть. Что там у вас еще на вашем страшном и изощренном уме, лейтенант?

О'Мара почувствовал, как вспыхнули его щеки. Он растерялся и отозвался:

– Я лучше не буду говорить, сэр. Майор поручил мне это дело под полную ответственность, и идея у меня немного необычная, и решение предполагается грубое, но эффективное. Я пока еще не до конца все продумал. Может быть, ничего и не получится, так что думаю, лучше вам не знать деталей.

Мэннен кивнул, снова глянул на часы и поспешно встал.

– Только постарайтесь не разрушить госпиталь, – посоветовал он.

– Не разрушу, сэр, – ответил О'Мара и тоже встал. «По крайней мере – не весь», – мысленно добавил он.

Следующей его остановкой стала его собственная комната, где он переоделся в самый старый и самый перемазанный комбинезон – тот самый, который из прачечной постоянно отсылали обратно с записками о том, что данный предмет одежды рекомендуется немедленно отправить на дезинтеграцию. Скорее всего майор Крейторн не одобрил бы того, что собрался предпринять О'Мара, но он не хотел угробить еще один форменный костюм и тем только усугубить недовольство шефа. Кроме того, О'Маре нужно было пробраться по туннелям под столовой, а этого ни за что нельзя было сделать быстро и при этом остаться чистеньким.

Затем он разыскал лейтенанта Леннета. Тот трудился над одним из многих роботов, предназначенных для уборки, – доставки питания и проверки систем. На Леннете было сразу два комбинезона. Кельгиане страшно дорожили своей серебристой шерстью и старались оберегать ее, елико возможно.

– О'Мара, – сказал Леннет, – что вам нужно?

– Я хочу попросить вас о большом одолжении, – ответил О'Мара.

– Земляне не всегда говорят то, что думают, – отозвался Леннет. – Не имеете ли вы в виду, что хотите, чтобы я ответил вам на то большое одолжение, которое вы сделали для меня?

О'Мара покачал головой.

– Вы мне ничем не обязаны, – сказал он. – Если вы ответите мне любезностью на любезность, мы будем квиты. А если вы сделаете то, о чем я вас попрошу, мы снова будем друг у друга в долгу, а это может оказаться полезно в будущем. Ну как, согласны?

– О'Мара, у меня из-за вас голова разболелась, – признался Леннет. – Но вы мне помогли, когда отказала канализация под пятнадцатой палатой для тралтанов, и в итоге меня повысили в должности, так что, так или иначе, я готов помочь вам. Чего конкретно вы от меня хотите?

– Во-первых, хочу спросить: вы по-прежнему отвечаете за уборку и функционирование столовой? Особенно меня интересует – водите ли вы эту большую уборочную машину?

– Да, – ответил кельгианин. – И еще раз – да.

– Отлично, – кивнул О'Мара. – Во время вашей очередной смены, то есть – через шесть часов, я хочу повести эту машину. Мне нужно, чтобы вы показали мне, как водить эту штуковину между столиками, а задумал я вот что...

По мере того как О'Мара излагал свой замысел, шерсть Леннета шевелилась столь яростно, что казалось, будто под комбинезоном у него бегают обезумевшие хорьки. Когда О'Мара умолк, шерсть кельгианина еще некоторое время побуйствовала, затем он наконец обрел дар речи.

– Нас обоих выгонят из госпиталя за это! – воскликнул он. – О'Мара, по-моему, вам нужно обратиться к психотерапевту.

– Не думаю, что нас выгонят из госпиталя, – возразил О'Мара, – и тем более не обоих. Подробности обсудим попозже, но одно я вам обещаю: вы будете на время отозваны из столовой и отправлены с каким-то заданием в другое место, так что непосредственно замешаны не будете. Я подготовлю письменный приказ, но вы не должны его никому показывать, если только мы не провалимся и вас не попытаются обвинить.