Космический скиталец
Шрифт:
– Модернизировал немного, – рассеянно ответил я.
Как только произошла отстыковка от борта корабля, я отвёл бот в сторону и направился по скинутому мне Олуном на нейросеть маршруту немного в обход свалки. Для удобства пилот буксира, что улетел на челноке на станцию, собрал заинтересовавшие меня корпуса в одном месте. Только это произошло не с той стороны, где висела транспорт-контора.
Наконец отдельной кучкой появилось с десяток корпусов. Приблизив изображение, убедился, что это мой заказ. Развернув изображение на экране голографического монитора, чтобы мой спутник мог всё видеть, я сказал:
– У меня вопрос такого
– Трофей с последней войны с директоратом Рейко. Он был сильно повреждён абордажными группами, и его восстановление посчитали нецелесообразным. Он попал под электромагнитный удар, и вся его начинка выгорела напрочь. Видимо, защита была повреждена или не выдержала другой ЭМ-удар. Крейсер обобрали и бросили на месте боя. Пилот большого контейнеровоза, что доставляет нам корпуса, узнал координаты этого места и доставил корпуса к нам. Халтура, его начальство об этом не знало, немного подзаработал. Кроме этого корпуса он приволок с десяток, но в таком виде, что их даже не рассматривали для продажи. Убитые напрочь. Частично сняли неповреждённую броню на продажу, а так пошли бы они в переплавку. Интересует? Могу скинуть двадцать процентов. Силовой каркас целый, броня почти вся на месте, такую ни один крейсер младше классом не пробьёт. Одним словом, я готов уступить вам корпус от люмерского тяжёлого крейсера всего за сто десять тысяч кредитов.
– Почти даром, да? – усмехнулся я. – На этих крейсерах была использована новинка в корабельной броне, и она действительно очень крепка… если не знаешь, куда стрелять. А вот слабых мест у этого крейсера довольно много. Вот я отсюда вижу три пробоины как раз в этих местах. Похоже, флотские Рейко в той войне знали, куда стрелять, вот и захватили этот крейсер, хотя, думаю, потери у них были большие. Всё-таки восемь башен главного линкорского калибра, не считая крейсерского.
– Вы, я смотрю, разбираетесь в кораблях, хотя у вас нашивки техника и пилота малого корабля.
– У меня много талантов, о которых мало кто знает… Я не пойму, там, за корпусом того грузовика, – что это? У меня такого в заявке не было.
– Где? – наклонился вперёд Олун.
Он уже не комплексовал из-за виртуального кресла и сейчас развалился на нём довольно вольготно, явно получая удовольствие от поездки.
– Вот корма какого-то смутно знакомого корабля. Это явно средний класс, то есть крейсерский. Но корма больно велика.
– А, так это «Ринз». Вы же спрашивали, есть ли у нас корпуса инженерных кораблей. Я тогда ответил, что уже нет, а потом припомнил, что один вроде как оставался. Партик, это мой пилот буксира, поискал и действительно нашёл шейнский инженерный корабль модели «Тукан», модификации «Ринз». Четвёртое поколение, между прочим. Восьмой крейсерский класс, всего на два класса не дотягивает до большого корабля.
Среди корпусов транспортов, трёх крейсеров, двух средних носителей, четырёх контейнеровозов и шести сухогрузов действительно висел корпус «Тукана».
– Ну, понятно. Осмотрим всё, и начнём с «Тукана». Дайте мне раскладку по нему.
– Корпус целый. Причина списания – моральное устаревание. Ранее он принадлежал флоту республики Шейн, потом перешёл по продаже старой техники в директорат Рейко, оттуда был списан, и корпус оказался у нас.
– Четвёртое поколение? Списан Рейко? Это вы кому другому говорите.
– Вас не проведёшь… Да, была причина, причём серьёзная. Только почему-то все, после того как узнают, что экипаж этого корабля заболел красной чумой, сразу отказываются. А с ним, между прочим, наш корабль деактивацию поработал. Нет там бактерий, давно нет, чистый он, а брать никто не хочет! – Последнее слово Олун чуть ли не прокричал.
– Тоже мне удивили. Какой дурак будет брать чумной борт? Нет тут таких идиотов, и я не идиот. Очень мне он по нраву, но брать его я тоже не буду. Лучше отправьте его в переплавку, не стоит держать его из-за эфемерной прибыли.
– Наверное, так и придётся сделать, – согласился Олун. – Хотя на этом корпусе можно было бы подзаработать тысяч сто кредитов.
– Я так понимаю, что вон там – носитель империи Ширун?
– Да, это он.
– Это средний носитель восьмого крейсерского класса «Ри-Ан», – задумчиво проговорил я. – Восьмой класс, дальше – мой предел.
– Вы правы, это он отдельно висит за тем транспортом. Вы, нур Трен, облетите всю стоянку, и тогда увидите все корпуса, что мы вам собрали. Может, ещё что подберёте себе по нраву.
– Ага, теперь вижу. Семнадцать корпусов, как я успел подчитать. Неплохо, неплохо. Сейчас я отправлю своих дроидов, чтобы они оценили корпус «Ри-Ана». Я для этого специально инженерный диагностический дроид взял, правда, без комплекса придётся задействовать его в режиме прямого управления. Тупая железка, сам работать не может. Есть там какие повреждения?
– Пара небольших пробоин от противокорабельных ракет, и всё.
– Понятно. Так, вижу повреждения силового каркаса, на котором крепятся разгонные двигатели, но это я сам исправлю по мере накопления финансов, – пробормотал я себе под нос.
– Я так и думал, что вы инженер, просто нашивку не носите, – удовлетворённо кивнул Олун.
– У вас на удивление тонкий слух… Но давайте поговорим о деле. Сколько стоит этот старый древний носитель четвёртого поколения, который никому не нужен?
– Сорок две тысячи. С доставкой к Торену – сорок три.
– Что-то дороговато, не находите? Напомнить, какие у него повреждения? Мне нетрудно.
– А вы найдёте подобные носители дешевле? – сразу стал торговаться Олун. – Такой носитель даже в убитом состоянии стоит около шестисот тысяч.
– Пятьсот, но это не суть. Всё равно дорого…
Пока мы торговались, диагностические дроиды «Мака» и технического комплекса за полтора часа исследовали корпус и дали заключение, что он находится в среднем техническом состоянии. То есть ремонтопригоден. Дроид-диагност из конструкторского комплекса, коим я управлял, подтвердил эту информацию, добавив своей. В принципе не так страшно, можно отремонтировать этот корпус и начать создавать корабль под себя.
Эти модели носителей были похожи на огромных чёрных кашалотов, широкие и слегка сплющенные с начала и до середины, а до разгонных двигателей плавно истончались. Это военный кораблик, а значит, с мощной бронёй и отличным зенитным вооружением. Вот с тяжёлым – проблемы, просто воткнуть некуда. Едва умещались шесть башен со средними орудиями да средних восемь ракетных пусковых установок. Сейчас, понятное дело, ничего этого не было, голый корпус с частично снятой бронёй, но места под них остались, и я рассчитывал полностью восстановить вооружение.