Космическое семейство Стоун

Хайнлайн Роберт Энсон

Хейзел подчеркнула драматический — на самом интересном месте — финал, опрокинув свой кофе. Она поймала чашку в воздухе и подставила салфетку под коричневую струйку, не дав ей достичь пола. Слабое притяжение Луны допускало и такое.

— Ну? — спросила она сына, еще не отдышавшись от отчаянных попыток Властелина Галактики избежать справедливого возмездия. — Как? Конфетка, а? Напугаем мы их до смерти или нет?

Роджер Стоун хранил гордое молчание. Хейзел изумилась.

— Как, тебе не нравится? Роджер, я начинаю думать, что ты попросту завидуешь. Неужто взращенный мною сын столь низок, что завидует собственной матери?

— А мне понравилось, — заявил Вундер. — Давайте еще поиграем, как я стреляю в космического пирата. — Он выставил палец. — Бжж! Вся переборка в крови! — Вот тебе и ответ, Роджер. Это твоя публика. Раз Вундеру нравится значит, все.

— По-моему, очень захватывает, — вставила Мид. — А что там не так, папа? — Да! — воинственно сказала Хейзел. — Мы тебя слушаем.

— Хорошо. Во-первых, космический корабль не разворачивается на сто восемьдесят градусов. — А этот разворачивается!

— Во-вторых, что это еще за Властелин Галактики? Он-то откуда взялся?

— А-а… Сынок, твое шоу умирало на корню, и я влила в него свежую кровь. — Ну уж эти Властелины Галактики, скажу я тебе. Мало того, что это нелепость, но ведь это уже было и было.

— Ну и что такого? На следующей неделе я приделаю к «Гамлету» атомный двигатель и запущу его заодно с «Комедией ошибок». Как Шекспир, подойдет? — Подойдет, если убрать длинноты, — пожал плечами Роджер. Ладно, отошлю. Другую писать некогда, а в контракте не указано, что сценарий должен быть хорошим — там просто сказано, что я должен его представить. Все равно на месте перепишут.

— Бьюсь об заклад — твоя зрительская почта после этой серии увеличится на двадцать пять процентов. — Нет, спасибо. Я не могу допустить, чтобы ты в твоем возрасте изнуряла себя, сочиняя письма от зрителей.

— А чем тебе не нравится мой возраст? Раньше я задавала тебе трепку два раза в неделю — и сейчас могу. А ну, иди сюда!

— Не сразу же после завтрака.

— Слабак? Как предпочитаешь умереть — как маркиз Куинсберри, на больничной койке, или быстро?

— Пришли своих секундантов — надо все делать по правилам. А пока, обратился Роджер к сыновьям, — какие у вас планы на сегодня?

Кастор взглянул на брата и осторожно сказал:

— Да мы собирались опять смотреть корабли.

— Я иду с вами.

— Ты дашь нам деньги? — встрепенулся Поллукс. Брат сверкнул на него глазами.

— Нет, — ответил отец, — ваши деньги останутся в банке, где им и место. — Тогда зачем смотреть? — Тут Поллукс получил тычок под ребро.

— Хочу ознакомиться с положением дел на рынке, — ответил мистер Стоун. — Ты идешь, Эдит?

— Нет, дорогой, я полагаюсь на тебя.

Хейзел торопливо допила кофе и вскочила.

— Я пойду.

— И я! — соскочил со стула Вундер.

— Нет, милый, — остановила его доктор Стоун. — Доешь свою овсянку.

— Нет, я пойду? Можно, бабушка Хейзел?

Хейзел замялась. Присмотр за ребенком вне города с искусственной атмосферой требовал предельного внимания — Вундер был еще слишком мал, чтобы самостоятельно справляться со скафандром. Хейзел же нужна была свобода. — Боюсь, что нет, Лоуэлл. Но знаешь что, золотко? Мы можем сыграть с тобой в шахматы по радио.

Вундер надулся.

— Какая мне радость играть по радио? Я так не буду знать, о чем ты думаешь. — Ах, вот оно что! Я так и подозревала. Может, мне и удастся разок выиграть. Нет, только без нытья — или я отберу у тебя логарифмическую линейку на целую неделю.

Ребенок подумал, пожал плечами и мигом успокоился.

— Как ты думаешь, — спросила Хейзел сына, — он в самом деле умеет читать мысли?

Отец посмотрел на своего младшего.

— Боюсь об этом и думать. — Он вздохнул. — И почему я не родился в нормальной, хорошей, тупой семье? Это ты виновата, Хейзел.

— Ничего, Роджер. — Мать потрепала сына по руке. — С тобой мы как раз выходим на средние показатели.

— Ухх! Дай-ка мне пленку. Лучше отправлю ее сейчас, а то потом духу не хватит.

Хейзел принесла катушку, и мистер Стоун набрал по телефону код Нью-Йорка и комбинацию скоростной передачи. Вставляя катушку в гнездо, он сказал: — Зря я это делаю. Мало тебе было Властелина Галактики, Хейзел, так ты еще нарушила весь сюжет — поубивала четырех центральных персонажей. Хейзел следила за катушкой, которая начала разматываться. — Ты не волнуйся, у меня все продумано. Вот увидишь.

— То есть как? Ты что, собираешься сочинять и другие серии? Очень хочется поймать тебя на слове и заставить расхлебывать свою же кашу — я ею сыт по горло, а тебе так и надо. Властелин Галактики, надо же!

Хейзел продолжала следить за пленкой. В режиме скоростной передачи тридцатиминутная катушка перемоталась за тридцать секунд и со щелчком выскочила из гнезда. Хейзел вздохнула с облегчением. Теперь серия или в Нью-Йорке, или ждет на автоматической телефонной станции Луна-Сити, когда освободится линия Луна — Земля. В любом случае ее уже не вернешь, как сказанное слово.

— Само собой, я напишу еще несколько серий, — сказала она сыну. — А точнее семь.

— Почему семь?

— А ты не догадался, зачем я их убиваю? Семь серий до конца квартала и новый срок для представления сценария. Только на этот раз они твой сценарий не возьмут, поскольку никого из героев не останется в живых и вся история на этом кончится. Я снимаю тебя с крючка, сынок.

— Что? Хейзел, ты не сделаешь этого. Приключенческие сериалы никогда не кончаются.

— В твоем контракте это указано?