Космогид
Шрифт:
— Разве мой заказ выдает во мне именно такого человека?
— «Валентино» не отваживались пить на Касио, Формозе и Капри. Торнгарнцы вообще опасаются хлебать без разбора что бы то ни было, и лишь земляне принадлежать к отважному племени огнеедов.
— Так что, господин Зан?
Я намеренно употребил сокращенное имя банкира, как это принято на Касио, чем окончательно расположил к себе милягу старика. Джибби-Зан нажал на кнопку и на пороге его кабинета возник крепкий парень, чем-то неуловимо схожий с банкиром. Я знал, что на Касио издревле существовало клановое ведение бизнеса, и чужак не допускался
Джибби-Зан загадочно улыбнулся, когда служащий вошел с подносом, на котором стояли высокие бокалы с желто-розовой жидкостью. Надо сказать, что банковские работяги были отлично вышколены для разного рода ситуаций. Молодой парень без единого слова поставил перед каждым из нас бокал и исчез незаметно, но я не сомневался, что Джибби-Зан что-то просигналил ему. Лишние проверки только укрепляют его доверие или неприязнь к клиенту.
С неисчезаемой улыбкой он взял бокал и повертел его в руках. Дашшан с нескрываемым подозрением смотрел на свое питье, и я знал, что он к нему не притронется. Моя мстительность была глубоко философской. Пусть Дашшан не дядюшка Марш — но точно такой же тип. Так пусть попробует «Валентино», после которого узнает изнанку мира. На Касио говорят: хочешь прочистить сознание — выпей «Валентино». Я не знаю, кто и когда придумал сей дивный коктейль, с какими намерениями, но его оригинальность в сотворении чуда ощущалась во всем: узкий длинный бокал, чтобы пьющий сполна смог ощутить перерождение организма от медленно вливающегося в него нектара, цвет, вызывающий стойкие отрицательные эмоции. Полная дисгармония в начале пути — и блаженство на финише.
— Ну, молодые люди, — Зан поднял бокал, — вкусите дивный нектар жизни, и не пожалеете, что родились на свет в тот момент, чтобы сегодня наши пути пересеклись.
Я любезно ответствовал, что тост оказался великолепным, после чего грех не выпить.
Тягучая влага скользкой змеей вползла в мой желудок и уютно свернулась клубком во всех свободных местах. Потом пришло понимание бессмысленности нашей авантюры. Пусть даже я и вырвусь отсюда, но тень прошлого будет витать надо мной. Организм абсорбировал жидкость, и тяжелая пелена дурмана поднялась до моего мозга, прочно засела там, путая прошлое и будущее, реальность и выдумку. Стоило большого труда сосредоточиться.
Дашшан остался таким же, каким я его оставил перед путешествием в нирвану. Только вот бокал его был пуст.
— Хороший фокус, — хмыкнул Дашшан, пристально поглядев на меня. — Жаль, что пустой. Ты не выглядишь слабачком. А банкир в столбняке.
Зан, конечно же, застыл. Его коктейль был не сильнее нашего, но вся загвоздка была в другом.
— Канто-ран? — мое любопытство разыгралось.
— Со мной все понятно. А вот ты… — Дашшан выглядел чуточку озадаченным, но всеми силами старался скрыть это. — Как ты сохранил свой разум в равновесии?
— Неужели тебе знакомо действие «Валентино»? — невинным
— И не пью алкоголь? — перебил он меня.
— Ну да… Хотя родился, конечно же, там.
Наша беседа была прервана Заном. Банкир зашевелился, со стуком поставил бокал на стол и шумно выдохнул воздух из груди. Оглядел нас чуть плавающим взглядом и сказал, словно ничего не произошло:
— А теперь, господа, за работу. Нам нужно уладить последние формальности, после чего мы расстанемся.
Он даже не заметил нашего странного поведения. Коктейль еще бушевал в нем, снижая остроту восприятии, но бумаги подписал со всей тщательностью и вниманием.
— Едем в гостиницу, а оттуда отправимся на орбитальный корабль, — сказал Дашшан, когда мы сели в машину. — Я знаю человека, который может устроить нас на его борту. Через пять дней корабль отправляется с Ирбиса, а на орбите нас подберет межгалактический экспресс. Тем более что это последний корабль до нашествия новых «сеньоров» и прочей дряни.
— Успеем, — уверенно заявила Элина. За время нашего знакомства она похудела, под глазами четко обозначились черные круги. Мне было непонятно, почему она так изводит себя. Ее гложут какие-то мысли, не способствующие нормальному пищеварению? Но я догадываюсь, золото. Страх засел у нее в подсознании, страх смерти. Она справедливо опасается, что ее ликвидируют. Бойся, детка, страхи твои небезосновательны. Но я постараюсь тебя защитить, хотя ты и не ангелочек. А, может, Элина подозревает, что вся операция — блеф? Я улыбнулся про себя. Все же я тогда правильно настоял на своем, чтобы Чивис повел свой скутер на Формозу.
Гостиницы в Силлагате не отличались разнообразием и роскошью. Большей частью это были двух-трехэтажные здания с провалившимися полами и пожелтевшими от сырости стенами. Лишь в одной нас удовлетворило наличие туалета, заплесневелого душа и замков в дверях. Эту гостиницу посоветовал посмотреть наш третейский судья — Рингер. Когда наши споры по важному вопросу о ночлеге сорвали нам голоса, Рингер предложил альтернативу, застенчиво улыбаясь. Никак не мог привыкнуть к той мысли, что он становится центральной фигурой в опасном предприятии.
— Есть одна забегаловка в районе Королевского Порта, — Рингер призадумался. — Там работает мой брат Вилли.
Элина почему-то обреченно вздохнул. Снисходительная улыбка мелькнула на лице Дашшана. Уверенный в себе человек, как я понял, не боялся неизвестностей, а торнгарнец искал приключений. Он был из той породы, что всегда пренебрегают мнением других людей, забывая, что кто-то может оказаться слабее его во всех отношениях.
— Это, кажется, вотчина Кривого Дрейка? — спросил он приунывшую девушку.
— Вы с Гуиштой уже все пронюхали? — недобро посмотрела на него Элина.
— Он — мой брат, — Дашшан устроился поудобнее и вытащил свой пистолет, осмотрел его, — и потому не люблю пренебрежительного отношения к нему.
— Никто не пренебрегает, — огрызнулась Элина и предпочла замолчать, но Дашшан почему-то потерял настроение и продолжал задирать амазонку.
— Нет, ты его не видишь, словно брата не существует. Пять сезонов назад твои нехорошие слова оскорбили его, а он уважал тебя.