Космос становится больше. Хаббл. Расширение Вселенной
Шрифт:
В возрасте 21 года молодой Эдвин получил престижную стипендию Родса, позволявшую три года изучать юриспруденцию в Оксфорде. Даже уехав за границу, Эдвин поддерживал тесные отношения со своей семьей. Он писал письма по отдельности отцу, матери и каждому из братьев. Однажды мать предложила ему приехать домой на каникулы: она узнала, что дни ее мужа сочтены, но не объяснила сыну причину, поэтому Эдвин не вернулся домой и не присутствовал на похоронах отца.
В каком-то смысле эта смерть стала для него освобождением: строгий отец взял с Эдвина обещание, что тот не будет изучать астрономию и не возьмет в рот ни капли спиртного. Эдвин не сдержал слово, хотя в целом его поведение вполне
Родс (1853-1902) — британский мультимиллионер, который умер, не оставив наследников. Его состояние было направлено на предоставление стипендий особо отличившимся студентам: на каждый штат приходилось по одной стипендии по 1500 долларов ежегодно на три года. Претенденты должны были быть не просто книжными червями, а блистать во всех областях. Они должны были быть искренними, смелыми, ответственными, полными внутреннего благородства и к тому же иметь спортивные достижения. По словам самого Родса, кандидаты отбирались так строго, будто они претендовали не на стипендию, а как минимум на пост президента США. Для получения стипендии Эдвин добился того, что его выбрали вице-президентом класса, а также собрал положительные отзывы преподавателей. Большое значение имел умеренно хвалебный отзыв его преподавателя по лабораторным занятиям, будущего нобелевского лауреата Милликена. Хаббл получил стипендию Родса от штата Иллинойс. В 1910 году он отправился в Оксфорд, где мог выбрать специальность для изучения и колледж. Он выбрал Королевский колледж. Могли юноша воспользоваться стипендией, чтобы изучать астрономию? Увы, нет: по настоянию отца он был вынужден снова взяться за право.
Его родителей очень тревожило, что в письмах сын не упоминает о церкви. Может быть, он отошел от религии отцов? Эдвин успокаивал родителей, но в то же время скрывал свой интерес к католицизму, хотя это было скорее культурное любопытство. Правда же заключалась в том, что он утратил часть внушенной с детства набожности, а с другой стороны, ему нравилось осматривать старинные монастыри и слушать рассказы об их истории.
По возвращении из Оксфорда Эдвин в свои 24 года стал настоящим героем для семьи. Его сестры, особенно 14-летняя Хелен и восьмилетняя Бетси, восхищались внешностью брата, его новым британским акцентом. Несмотря на то что он не был старшим, Эдвин занял место во главе стола, ранее принадлежавшее отцу. Вся семья гордилась им и ждала его помощи.
В те годы семья сильно обеднела. Хотя Джон, как и его отец, дедушка Мартин, был материально обеспечен, ситуация изменилась. Мартин, в тот момент уже передвигавшийся на инвалидном кресле, разделил ранчо между многочисленными детьми, и Джону досталось не так уж много. Наличие множества долгов, возникших частично из-за болезни Джона, поставило семью в затруднительное положение. Старший сын Генри получил низкооплачиваемую работу. Люси давала уроки игры на фортепиано, но зарабатывала тоже немного. Билл изучал сельское хозяйство, и именно ему позже выпала доля стать опорой семьи, но в 1913 году он был еще только студентом. Трое младших братьев были совсем маленькими. В тот момент все надежды возлагались на Эдвина — молодого человека с недавно приобретенными изысканными манерами и блестящим адвокатским будущим. Но Эдвин не оправдывал этих надежд, что стало еще одним ударом для его матери Дженни. Он никогда не работал адвокатом и не занимался ничем, что было бы связано с полученным в Англии образованием.
Эдвин начал работать учителем испанского в женской школе Нью-Олбани в штате Индиана. Как раз в те годы в Северной Америке начали понимать, что за испанским языком — будущее: открытие Панамского канала способствовало развитию торговых отношений с Южной Америкой. Также он преподавал физику и даже стал тренером баскетбольной команды. Ученицы были очень довольны своим новым учителем. Они делали успехи, причем не только в науках, но и в баскетболе. В школьном ежегоднике Хабблу была посвящена следующая подпись:
«Эдвину П. Хабблу, нашему любимому учителю испанского языка и физики, который в этот последний год был для нас верным другом, всегда готовым прийти на помощь, кто вдохновлял нас в школе и на спортивных состязаниях. От выпуска 1914 года с любовью».
Сердце какого учителя не наполнится гордостью после таких слов?
Но Эдвин все время тосковал по Англии, и возвращение домой, в Луисвилль, казалось ему ловушкой, хотя он и сам не мог бы точно сказать, о чем мечтает. Знал он только о том, что не хочет на всю жизнь остаться школьным учителем. Не привлекала молодого человека и адвокатура. Хаббл хотел быть астрономом... Но он прошел всего один курс по описательной астрономии у профессора Фореста Рея Мультона (1872-1952), теории которого были малоизвестны и к тому же признаны ошибочными. В возрасте 25 лет Эдвин не мог помогать семье, не знал, чем хочет заниматься, у него даже не было девушки.
Так получилось, что именно Биллу пришлось отказаться от своих желаний и обеспечивать семью, поэтому вся признательность матери и младших сестер досталась ему. Эдвин все больше отдалялся от родных, особенно после женитьбы на богатой вдове Грейс Лейб. Несмотря на безоблачное финансовое положение, он никогда не посылал матери денег. Грейс так и не изъявила желания познакомиться со своей свекровью и другими родственниками мужа. Эдвин Хаббл не приехал и на похороны своего деда по отцовской линии Мартина, хотя в детстве они хорошо ладили.
Совершим небольшое путешествие во времени, чтобы увидеть, чем закончились отношения Хаббла с его семьей, которые поначалу были такими близкими. В возрасте 45 лет Хаббл женился на Грейс и полностью вычеркнул из своей жизни родню.
Смерть матери, Вирджинии Ли Хаббл, в 1934 году совпала с одним из его продолжительных и частых путешествий в Европу — во время той поездки Хаббл стал почетным доктором Оксфордского университета. Его семья решила сама разыскать блудного сына, чтобы сообщить ему о смерти матери, но родные и предположить не могли, где он находится. В поисках помог один из друзей детства Эдвина, Альберт Колвин. Для этого он связался с тестем Хаббла, банкиром Джоном Бёрком.
Между Бёрком и Колвином состоялся странный разговор, воспоминания о котором вызывали смущение у обоих. Бёрки очень любили своего зятя, но совершенно ничего не знали о его родне. Колвин рассказал Бёрку все, что помнил о детстве и юности Эдвина. Банкир слушал его внимательно и с большим удивлением. Альберт не мог понять, почему Эдвин никогда не рассказывал о своей семье и, в частности, о ее тяжелом финансовом положении. Что же знал о Хаббле его тесть?
Адвокат? Нет, он никогда не работал адвокатом. Ранения на войне? Колвин не верил в это. Что знал Бёрк об отце, матери, братьях и сестрах Эдвина, о его детстве и юности?
Бёрк с большим вниманием отнесся к рассказу Колвина и пригласил того провести выходные в Лос-Анджелесе, однако Альберт с извинениями отказался. Удивленный банкир простился с другом Хаббла, благодаря которому узнал об Эдвине много нового. Он даже предложил Колвину 100 долларов, но тот вновь вежливо отказался.
Дочь Бёрка, Грейс, вела дневник, но уничтожила страницы, относящиеся к периоду первых встреч с Эдвином. Также в ее распоряжении после смерти мужа остался весь его архив, включая письма к родителям, которые он так часто отправлял из Оксфорда. Однако по какой-то причине эти бумаги исчезли.