Космос во мне
Шрифт:
– Ринни, ты ли это?! – Восклицает бармен на весь зал, узнавший меня мгновенно. – Я думал, ты уже давно подох, проныра.
Подавляя внешние признаки неловкости на лице от неожиданной огласки, усаживаюсь с деловым видом за стойку через сиденье от незнакомого рейдера. Попутно оценив его немалые габариты и кобуру с вполне себе мощным современным пистолетом. Слишком мощным, чтобы выхватить его быстрее меня при случае.
– Все еще предпочитаешь механику? – Сразу о старом запел бармен.
Деду лет шестьдесят, на уме лишь выпивка, на
Кстати, Алиса – это мой единственный друг. Он же – искусственный интеллект и бортовой компьютер моего корабля, который тоже зову Алисой.
– И тебе не хворать, Жерар, – ответил ему наконец. – Механика – самая надежная штука в космосе. Вот бахнет имперский крейсер импульсом и полетят все твои нано – системы.
– А как же без бортового? – Не унимался Жерар.
Естественно про Алису он не знал, как и про то, что собранный для нее панцирь из дорогущих сплавов оградит от десятка электромагнитных и прочих ударов. Своего единственного друга я защищал не хуже себя самого.
– Виски налей, не грузи, – отмахнулся от бармена, облокотившись на стойку и стараясь незаметно для рейдера посматривать в его сторону. Великолепное периферийное зрение не раз спасало мне шкуру.
Нельзя показывать настороженность, но и беспечность тоже не стоит. Пусть, пока здесь бармен, стрельбы в баре не будет. Этому негласному правилу следуют все. Однако, ситуация на станции такова, что корабль мой захотят присвоить здесь многие. Даже Жерар. А этот все улыбается, как счастливый ребенок, который за конфетку готов в горло вцепиться.
Никогда не испытывал недостатка в общении. Привык к одиночеству, люблю, когда никто не достает. А стоит обратиться самому – сразу приходит ответ. Алиса мне лучше всяких баб и друзей. Не достает, не канифолит мозг, ненавязчивая виртуальная особа моей мечты, что понимает меня со скоростью мысли.
– Ладно, не гружу, лучше сам расскажи, что там за дела на фронтах сражений? – Заворчал Жерар, доставая пластиковую бутылку синтетического виски.
На моем корабле такой жидкости не бывает. Слишком много бесполезного веса. Черт, снова я вспоминаю о бомжихе и оправдываю себя.
Пора бы уже выбросить её из головы. Как бы жалость не переросла в глупость. В космосе никому нельзя верить, особенно таким жалким на вид. Не исключено, что это какая-то подстава. Конечно, хотелось бы верить, что она просто невинная жертва, у которой был корабль. Всякое бывает, воспользовались её доверчивостью и отобрали всё, что можно было отобрать. Быть может, какой-нибудь вор, прикинувшийся бомжом, обобрал её. А теперь им стала она. Дальше её место займу я, если клюну. И вот он уже круговорот бомжей в природе. И смешно, и горько.
– Ринни, не залипай, – застонал бармен.
– Что рассказывать-то? – Усмехнулся я, напуская важности своему виду. – Сам все знаешь, в какую систему ни прыгнут пришельцы, туда и крейсера имперские спешат, а после стервятники вроде меня на останки поживиться.
– Ой, не заливай, – скривился бармен. – Нечего рассказывать. Да ты всю звездную картину знаешь наизусть, проныра. Прежде, чем соваться, сто раз взвесишь, кто куда и откуда. Дабы под раздачу или патруля не попасть.
– Ладно, – сдался я, завороженный зрелищем, как виски перетекает в стакан. – Кое-что расскажу. Девораторы теперь умнее стали, месяц назад крупную эскадру имперцев раздолбали на Дароэре. Застали врасплох на переправе, отрезав подкрепление.
– Ох ты ж, мать моя женщина. – Ахнул дедуля. – Я-то думаю, почему это кораблей больше с того сектора не видать. То есть порт Дароэр теперь захвачен?
– Нет, – брякнул с сарказмом в ответ и отхлебнул из стакана. Первый глоток приятно обжог горло и пошел теплотой дальше. Вкусно… Но послевкусие дерьмовое, все же синтетика, мать ее.
– Что нет? – Не унимался Жерар.
– Не захватили, просто уничтожили все порталы и станции, – уточнил я. – Затем бросились к кислородной планете, подавили все орбитальные крепости и стали высаживаться. Планетарные бои, сам знаешь, длятся годами.
– М-да, где этим уродам благоприятно, оттуда потом не выкуришь, – согласился Жерар. – Девораторы, как саранча, пожирают все. Кусают то здесь, то там, как бешеные собаки.
– Ага, – брякнул я. – И договориться с ними никак. Твоя моя не понимать, твоя моя просто жрать.
– Это ж сколько уже империя с ними воюет? Лет двадцать небось бьется.
– Да больше уже, – раздался чересчур мужественный для этих мест голос. К разговору подключился человек в комбинезоне рейдера. Без суеты и резких движений он пересел на соседний стул, шумно передвинув свой стакан по стойке, будто у себя дома.
– Да и по делом зажравшимся имперцам, на нас меньше внимания, – позлорадствовал Жерар, но почему-то занервничал, взглянув на моего соседа.
В голосе дрожь. Это плохой знак.
Я обратился мысленно к Алисе, но ответа не последовало. В панику впадать повода пока не было, просто стены из защитного материала, что не пропускает сигнал. На всякий случай без суеты перехватил стакан из правой в левую руку. Мало ли придется выхватывать оружие. Однако, дистанция слишком мала, он может меня схватить.
– Продаешь че? – Вновь подал голос рейдер, уставившись на свой стакан.
Обращение было ко мне. Мы все здесь что-то продаем. Болтать долго не в наших правилах, всегда нетерпеливо переходим к делу. В космосе от терпения до нетерпения один шаг. У многих крыша едет от замкнутых пространств. Психика восполённая, иногда без наркотиков никак. Среди рейдеров на них спрос большой, особенно у дальнобойщиков.
– Плазму, – ответил коротко.
– Протона у меня и самого завались, – усмехнулся мужчина.