Космос. Музыка. Чудеса
Шрифт:
Но вернемся к нестандартной ситуации, которая произошла на уроке музыки в конце 60-х годов ХХ столетия. Сочиненный вальс был сыгран. Очень неловкая тишина. Первой ее нарушила мама, сказав: «Я же говорила, что
И вдруг, через гул от страха в ушах, я услышал: «Надо заниматься по программе… и учить что задают… а не придумывать какую-то ерунду… которая только мешает правильному процессу обучения детей в музыкальных школах… и чтобы я больше этого не слышал…» Но тут мне совсем стало плохо, гул в ушах продолжался. Было ощущение, что это все происходит не со мной. Такой позор!!! Я готов был исчезнуть вместе с этим вальсом, раствориться на этом стуле. Промямлив что-то вроде «я больше не буду», я встал и собрал ноты в папку, ожидая, когда встанет и мама, чтобы уйти побыстрее из этого ада вместе со мной. Но она сказала, чтобы я подождал ее за дверью. Они о чем-то еще коротко поговорили. Дверь открылась, и я опять увидел взгляд рыжего педагога, но почему-то в его взгляде была какая-то тоска и раздражение. Сейчас я понимаю, что ему не дано было услышать Свою музыку. А корявые нотки, сыгранные совершенно пустым и бездарным учеником, пробили дырочки в закрытых ставнях обыденности.
Сейчас этот вальс – основная тема моего музыкального произведения «Лев Николаевич Толстой». Это тема Наташи Ростовой, ее первого бала со светлыми мечтами и грезами, предвкушением любви юного и еще неокрепшего существа. А красота и полет мелодий этого вальса – отражение чувств, переполнявших чистую душу девочки.
Прекрасный бал Наташи Ростовой!… А тогда мой первый бал провалился! В «свете» меня не заметили. Я думаю, что моя продолжительная неизвестность – от той глубокой отметины, которая была тогда поставлена и стала печатью долгого отчуждения моей музыки от сообщества музыкантов и критиков.
Конец ознакомительного фрагмента.