Космос. Предательство. Драконы
Шрифт:
последние три дня я пыталась не сталкиваться с мужьями…ибо нутро при виде них буквально горело, дрожало…хотело.
сегодня я опять проснулась на середине эротичиского сна…и пошла в душ, чтобы освежиться, и остыть…
когда я уже начинала мылить волосы, вымыв тело и встала над ванной, тут открылась дверь и мимо меня прошел муж. Кот. с распушенными по плечам волосами…и голым торсом…когда он начал стискивать с себя штаны, у меня перехватило дыхание, нутро обожгло. внизу все сжалось в судороге.
тут он полностью
тут он потянулся вверх, и, смотря на его плавную линию от икр и до кончиков пальцев, грациозную, как у котов…скользнув взглядом по чуть выгнувшейся назад спине, полных и упругих ягодиц, мускулистому жевоту и груди, с горошинкой, широких плеч… я застонала…от жара и пульсации внизу.
тут он принюхался. прислушался. и я услышала грудной, мурчащий на низких частотах голос
— Хочешь?
— Нельзя… — призналась я…шумно дыша и все равно задыхаясь…
— Если ты — моя жена, почему нельзя, — спросил он, склонив голову к ногам, так что мне не видно было лица, а только линия его тела, стоящего в пролете, подальше от воды, чтобы не смыть мыло.
Мне пришлось прокашляться, чтобы сказать:
— Я все еще на вас обижена… — думать мысленно и искать оправдания было невозможно.
Он встал, потянулся, чтобы намылить плечи. Передняя линия тела длинно выгнулась, и я до боли четко его видела. Тогда я повернулась, уже всерьез направляясь к двери.
— Снежинка! — позвал он.
Я остановилась, но на этот раз поворачиваться не стала.
— Чего?
Это прозвучало грубо.
— Ничего страшного, что тебя ко мне тянет. И Ты не можешь с собой справиться.
От этого я засмеялась — нормальным веселым смехом.
— Ну, не слишком ли ты высокого о себе мнения? — И все же я не повернулась к нему лицом.
— Это не самомнение. Ты — моя жена, а я — твой альфа. Наша сила, наши звери притягивает нас друг к другу. И это так и должно быть.
Тут я повернулась, попыталась посмотреть ему в глаза, но это не вышло. Он повернулся спиной, все еще размазывая мыло по плечам. Пена медленно стекала к тонкой талии.
— Мы еще еще посмотрим, сдамся я или нет…
Он легко намыливал спину, и его руки без усилий двигались по коже, по тугой гладкости ягодиц.
— Ты ощущаешь зов моего тела, как я — твоего.
У меня слишком сильно забился пульс…голова поплыла
— Ты красивый мужчина, голый и намыленный. Я — женщина, так что давай, уговаривай меня.
Он повернулся кругом, все еще намыленный и скользкий.
У меня пересохло во рту, тело свело так туго и так внезапно, что почти стало больно. Я невольно задышала еще глубже.
— Ты моя самка, и в этом все дело. Вот почему ты смотришь на меня, хотя и против собственной воли.
Он пошел ко мне, медленно и плавно, как ходят леопарды, когда хотят. Будто у него были мышцы там, где у людей их нет. Он скользил ко мне как огромный безкостный кот, и голое тело блестело мыльной пеной, волосы прядями пристали к плечам, к лицу к бокам и животу. огромные темно-фиолетовые глаза завораживали и манили..
тут он началнамыливать живот, бедра, пах…и я не могла оторваться…
— Ты не понимаешь, какое это удовольствие, когда жена и муж, сливаются в единое целое- С этими словами он скользкими от мыла ладонями погладил меня по плечам, по рукам, размазывая пену. Мыльные руки взяли ладонями мое лицо, и я ощутила, как его губы приближаются к моим, касаются. Поцелуй был нежным, он следил, чтобы не касаться меня телом.
Пальцы его скользнули под край полотенца, взялись за ткань, притянули меня вперед. Это заставило меня открыть глаза. Только через несколько шагов я поняла, что он ведет меня к воде.
— Надо смыть мыло, — сказал он.
Я затрясла головой и сумела остановиться, не идти с ним дальше. Он продолжал тянуть за полотенце, и оно развернулось, стало соскальзывать вниз. Я подхватила его и прижала чуть ниже внезапно обнажившихся грудей.
— Нет, — сказала я, едва пропихнув это слово в перехваченное спазмом горло, но смогла повторить: — Нет.
Он подступил ко мне, прижав скользкую твердость к моей руке. Он пытался распрямить мои пальцы, держащие полотенце, но я держалась, как утопающий за соломинку.
— Тронь меня, возьми в ладони.
— Нет.
— Я знаю, что тебе хочется. Я это чую. — Он водил надо мной головой, вдохи и выдохи ощущались на мокрой коже. — Я чувствую. — Он снова провел ладонями по моим голым рукам, по плечам, ниже, к грудям, но остановился, не дойдя до них. — Я ощущаю на вкус.
Он медленно лизнул меня в щеку. Я задрожала и хотела отступить, но будто примерзла к месту. Не могла двинуться.
Я обрела голос — слабый, трясущийся, но свой. Руками я вцепилась в собственное тело, потому что знала: стоит мне до него дотронуться — и быть беде.
— Нет. Не хочу…
Он целовал меня уже в шею, нежно покусывая, и у меня подогнулись колени. Он вернулся опять к губам, и когда он поцеловал меня, я ощутила вкус мыла на его коже. Тело его, прижатое к моему, настолько близко, что если я открою ладонь, я могу его схватить, ошеломляло. Я поняла, что это больше, чем секс. Я хотела его телом, хотела впивать его энергию через кожу, прижатую к нему. Хотела этого до невозможности.
Его руки скользнули на мои груди, покрывая их мылом, они стали скользкими, а соски уже тугими и твердыми. Мои руки охватили его талию, давлением тела удерживая полотенце на месте. Кот шевелился, и грудь его так скользко, так гладко терлась о мою…