Космотехнолухи. Том 2
Шрифт:
Судя по впалому животу, после похищения Ланс вообще не ел, а с корабельного завтрака сбежал из-за Киры, едва успев глотнуть чая. Но это ничего не меняло. Он медленно умирал на глазах друзей, а они ничем, абсолютно ничем не могли ему помочь.
– Прекрати!
Волку все-таки удалось если не напугать, то вывести Станислава из себя.
– Да я бы с удовольствием, – Волк опустил пистолет и снова поморщился: щегольской пиджак стал «под цвет» галстука, в мелкую красную крапинку, – но загвоздка, прости за невольный каламбур, не во мне, а в тебе. Хочешь, я отдам вам этого киборга и разрешу оставить
Капитан молчал, чувствуя себя беспомощнее Ланса. Врать он никогда не умел. Соглашаться на подобные условия – тем более, ведь если этот ублюдок останется на свободе, то продолжит безнаказанно убивать других людей и киборгов – уже с «разрешения» Станислава.
Волк рассмеялся:
– Да, старшина Петухов, ты ничуть не изменился! Все правильно, с террористами переговоров не ведут. А значит, у нас просто нет выбора. Ни у меня, ни у тебя, ни у него. Хотя у него и раньше не было. Смысл псевдожизни киборга – работать за человека. Сражаться за него. И… – Волк приставил пистолет ко лбу Ланса. – Умирать.
Космолетчики окаменели, ожидая финального щелчка, но дуло медленно двинулось вниз – по носу, подбородку, пульсирующей на шее жилке. Волк еще не наигрался.
– Мозг киборгов – самое проблемное место. После шумихи со срывами «DEX-компани» попыталась максимально заместить его процессором, но я убедил их продолжать разработки Гибульского… был у нас такой гений с прилагающейся придурью, так что пришлось от него избавиться. (Теперь уже Тед схватил Киру за руку, подтянул и прижал к себе, не давая сделать глупость.) Зачем отказываться от прекрасной идеи из-за пары допущенных в начале пути ошибок? Ведь мозг бракованных киборгов подводит не только нас, но и самих «шестерок». В комплекте с ним они получили все человеческие слабости: страх, гнев, привязанность к конкретному человеку, а не к любому назначенному хозяину… «Зачищать» их несложно, а «семерок» и не придется.
– Твоя «прекрасная идея» называется узаконенным рабством, – брезгливо заметил Станислав. – Я знаю, что обнаружил Гибульский и за что вы его убили! Два последних поколения ваших киборгов – живые зомби!
– А кого, кроме тебя, это волнует? – пожал плечами Волк. – Главное – сделать первый шаг в нужном направлении, сломить сопротивление консерваторов, а потом обществу уже без разницы, насколько далеко ты зашел. Люди всегда мечтали о совершенных слугах, совершенных стражах, совершенных любовниках, и я дал им это. За деньги, разумеется, но мечта того стоит!
Дуло поползло обратно.
Станиславу показалось, что он вязнет в липкой, слой за слоем наматывающейся паутине, причем чем больше жертва трепыхается, тем сильнее запутывается. Капитан прекрасно понимал, что Волк манипулирует им, внушая чувство вины («Это не я убиваю Ланса, а твое упрямство!») и безнадежности («Ты борешься не со мной, а с обществом, пытаясь навязать ему свои дурацкие устаревшие принципы!»). И тем не менее это работало!
Ланс слышал разговор и мог бы увидеть Станислава в вирт-окне, но не смотрел туда. Лицо у него было отстраненное, взгляд пустой. Люди и их непонятные разборки при помощи киборгов, все как обычно. Вырваться невозможно, сбежать некуда, остается только наблюдать, как на внутреннем экране выскакивают сообщения о повреждениях и снижается жизнеспособность; благодаря системе регенерации начинает медленно подниматься – и снова падает, ниже прежнего.
– Ланс!
Ланс вяло удивился, но даже не моргнул. У него теперь новый хозяин, а значит, все кончено, как и не было. Он вообще не должен помнить этих людей. Память ему стерли в первую очередь, вместе со всеми программами, даже боевыми. Осталась только базовая оболочка – жизнедеятельность, распознавание голосовых приказов и подчинение.
– Ланс! – требовательно повторил Станислав. – Держись! Мы с тобой. Мы тебя не бросим.
На этот раз капитану удалось добиться реакции – едва заметного блеска глаз, фокусирующихся на вирт-окне. Имя. Имя остается всегда. Может, и что-нибудь еще?
– А знаете, это действительно прекрасная модель, – заметил Волк, снисходительно наблюдавший за этой сценой. – Она не только похожа на человека, но и вызывает аналогичные эмоции. Пожалуй…
Команда непонимающе охнула: Станислав смахнул диалоговое вирт-окно. Лансу он уже все сказал, а больше тут разговаривать не с кем.
– Маша, блокируй все входящие вызовы. Тед, включай отклоняющее поле, – деловито и уверенно, как при штатном старте, приказал капитан. – И разгоняй корабль.
– Но мы не успеем… – недоуменно начала Кира – и осеклась.
Смотря что.
В свое время Станислав изучил Волка не хуже, чем тот его. И не сомневался, что этот ублюдок тоже не изменился. Когда он добьет Ланса, то примется за остальных. Сперва предложит «Космическому мозгоеду» сдаться добровольно, пообещав отпустить за это одного человека – на выбор Станислава. Если капитан откажется, он опять станет «виноватым», хотя команда перессорится скорее за право остаться. Если согласится, назначив «счастливчика» (кого-то из девушек? лучшего друга?) в приказном порядке, это опять будет надежда – и опять обман. Есть масса способов отпустить так, что лучше бы убил.
Удирать от корвета бессмысленно, хотя погоня, несомненно, затянется надолго. Разогнаться до прыжковой скорости «Космическому мозгоеду» не дадут, будут «подрезать», гонять по кругу, клевать точечными выстрелами, пока транспортник не взорвется или не превратится в безжизненную груду металла. И если кто-нибудь при этом выживет, Станиславу придется добить его из бластера – или попросить оказать такую услугу себе. Нашпигованный гвоздями человек умрет гораздо быстрее киборга, но все равно слишком медленно.
Похоже, у них действительно нет выбора.
Но каким будет этот единственный вариант, зависит от того, кто выбирает.
Станислав обвел взглядом притихшую команду, выискивая признаки осуждения и мысленно извиняясь, что втравил ее в эту историю.
– Все нормально, Станислав Федотыч! – бодро сказал Тед. – Сделаем!
Капитан с облегчением кивнул. Теперь он жалел только об одном – что не прервал «лекцию» в самом начале. Без зрителей Волк не стал бы так распинаться, просто отдал бы Лансу приказ о самоуничтожении.