Косово поле. Балканы
Шрифт:
Пожарник привычно спрятал конверт во внутренний карман куртки.
— По сто грамм? — предложил повеселевший Абу.
— Благодарю, — сурово отказался разбогатевший инспектор и вновь перешел на «вы». — Итак, я послезавтра к вам зайду и проверю.
— Какие вопросы! — Бачараев картинно развел руками. — Все сделаем в лучшем виде!
— Тогда до послезавтра! — Районный чиновник откланялся.
Абу посидел еще минут десять, выпил полстакана коньяка, скривился от резкого вкуса, выдававшего подделку, но остатки из бутылки не вылил, а заботливо спрятал заткнутый свернутой газетой пузырь в нижний ящик стола. Напитком можно
Бачараев открыл засаленную записную книжку с выпадающими страницами, пододвинул к себе старенький телефон с допотопным крутящимся диском и набрал номер.
— Але! Мне Виталия Владиленовича! Кто говорит?.. Скажите, Абу беспокоит… Он знает… — Подождал минуту, бросил в рот таблетку «антиполицая». — Але! Виталий Владиленович? Вышел, да? А когда будет?.. Понятно… Нет, я перезвоню… Ах, на территории!.. Ладно. Он никуда сегодня уезжать не собирался?.. Нет? Тогда скажите ему, что я подъеду… Да, Абу… Спасибо… Да, через час. Да, знаю… Хорошо.
Положив трубку, коммерсант потянулся, зевнул, обнажив давно не чищенные зубы, поскреб себя по животу. Снова сел нормально и принялся запихивать в папку бумаги, которые ему надо было отвезти своему человеку на таможню.
У Госсекретаря США вновь случился приступ хандры.
Операция «Решительная сила», на которую возлагалось столько надежд и в Администрации, и среди военных, и у промышленников, пробуксовывала. Бомбардировки длились уже полтора месяца, а конца края этому процессу видно не было. Сербы вместо того, чтобы сбросить режим Милошевича и вознести на престол управляемого из Вашингтона Вука Драшковича, сплотились вокруг своего одиозного Президента и даже начали довольно успешное контрнаступление на юге Косова. Батальон «Тигры» под руководством легендарного Аркана выбил косоваров с равнины и запер три с лишним тысячи террористов на узкой полосе возле гор.
По албанцам лихо била сербская артиллерия, уничтожая в день до сотни бойцов УЧК. Если так будет продолжаться и дальше, от албанских сепаратистов скоро ничего не останется. Несмотря на то что албанцы со всех уголков мира ехали на помощь собратьям, силы освободительной армии таяли. Сербы организовали множество мелких партизанских групп и вполне профессионально резали косоваров почти по всему Косову. Причем к сербам тут же присоединились русины, египтяне и даже цыгане.
На такой масштаб сопротивления мадам не рассчитывала.
По ее мнению, война должна была продлиться максимум неделю. Потом измученные бомбежками сербы попросят пощады, откроют границы для входа натовского контингента и с распростертыми объятьями встретят миротворцев. Заодно выдадут международному трибуналу по бывшей Югославии десяток наиболее активных генералов. Прежде всего — Желько Ражнятовича по прозвищу Аркан. С Арканом у Олбрайт были свои счеты. Еще с Боснии, когда этот сербский патриот разгромил элитный отряд хорватских усташей и лично вздернул на ближайшем клене американского инструктора, приходившегося Мадлен троюродным братом.
А тут еще пропала связь с Ясхаром. Проект, на который затратили миллионы долларов и несколько лет работы, оказался под угрозой. Албанец дисциплинированно выходил в эфир раз в три дня. И вдруг все оборвалось. Посланные на разведку косовары попали в засаду и были уничтожены,
Госсекретарь постучала карандашом по столу. Помощник поднял голову от бумаг.
— Продолжайте, — проскрипела мадам, делая вид, что внимательно слушает доклад молодого дипломата.
— Удерживать журналистов оказывается все труднее. Вчера французы привезли из края запись захоронения мирных жителей. Прогнали ее на монтажном стенде и выяснили, что фон и звук подмонтированы. Из-за того, что район, где производилась съемка, был рекомендован нашими специалистами, назревает большой скандал. — Помощник отчеркнул нижний абзац документа и передал его Мадлен. — Особенно усердствуют финны, шведы и французы. Они практически в открытую обвиняют пресс-центр НАТО в подтасовке данных о беженцах и числе потерь среди населения. Группа из организации «Врачи без границ» проверила лагерь возле Блаце [6] . Из восьми тысяч заявленных беженцев обнаружили лишь тысячу сто. В дополнение к этому — совершенно чудовищное разворовывание средств, которые выделяют европейские страны на гуманитарную помощь.
6
Блаце — город на юге Македонии, до Косова — 3 км.
— Вы приняли меры?
— Да. Насчет количества беженцев заявили, что большинство из них уже отправлены в другие лагеря. С хищениями хуже — мы не смогли вовремя изъять документы, и корреспонденты успели снять ксерокопии.
Мадам покрутила головой, словно сова, вылезшая из своего дупла в неурочное время, когда солнце стоит в зените.
— Без оригиналов копии ничего не стоят.
— Не скажите, — помощник позволил себе не согласиться, — для анонса на первой полосе хватит. А при существующих настроениях европейцев для нас это будет крайне неприятным фактом.
— Сколько всего беженцев?
— Чуть более двухсот тысяч. Мы сообщаем о восьмистах.
— Где остальные?
— Триста пятьдесят тысяч ушли в Сербию, около двухсот — в Черногорию, часть — в Албанию. — Помощник сверился с таблицей: — Даже в Болгарии сейчас примерно пятьдесят тысяч. Сербы пропустили их через свою территорию в конце апреля.
— Это очень плохо! — выдохнула Госсекретарь. — Они должны были идти в Македонию.
— Ничего не попишешь, — дипломат развел руками, — албанцы бегут туда, куда ближе. Сербы их не трогают. Косоварам это прекрасно известно.
— Надо усилить нажим авиации, — решила Олбрайт. — Я переговорю с Кларком. Хватит миндальничать! Бегущих в Сербию албанцев не должно существовать по определению. Только в Албанию или в Македонию…
— Но мы же не можем перекрыть границу Косова с Сербией! — удивился помощник. — Если только вы не имеете в виду высадку сухопутного десанта.
— Не имею, — отмахнулась Мадлен.
— Тогда как?
— Этот вопрос не входит в сферу вашей компетенции.
— Но мне надо отвечать на бриффинге, — осмелился высказаться дипломат, — и там могут возникнуть вопросы… Что мне сообщать журналистам?