Костёр в ночи
Шрифт:
В общем, Боргента была вполне себе симпатичной и по-человечески мне понятной. Так что не мог я просто так воздвигнуть между нами стену. Вернее, смог бы, но как тогда утешить... Натсэ злодейка. Может, мне сейчас тоже заплакать?
Смеркалось. Как-то быстро день пролетел. Закат горел красивым багрянцем. Боргента перестала вздрагивать от рыданий.
— Расскажи мне, что ты чувствуешь, — попросил я.
— Что? — удивилась она.
— Я понятия не имею, что тебе сказать, потому что не знаю, что ты чувствуешь...
Что бы чувствовал я, если бы узнал,
— Я не люблю тебя, — сказала Боргента.
Сказала, и я почувствовал, как свет заходящего солнца пролился прямо мне в душу.
— П... Правда? — шепнул я, не веря своему счастью.
Наши взгляды встретились. Боргента грустно улыбнулась.
— Ни капельки. Мелаирим мне всё объяснил, это всё Огонь, и... Нет, Мортегар, что ты делаешь? Перестань, ну не надо...
Но я не мог перестать. Я обнял Боргенту, прижал ее к себе, и от навернувшихся слёз предметы расплылись перед глазами.
— Спасибо, — прошептал я, не решаясь говорить в полный голос, потому что знал, что голос будет дрожать. — Ты... ты не представляешь, как много это для меня значит.
— Ну... Мортегар... тише, успокойся. — Она нерешительно погладила меня по голове. — Всё хорошо. Ну, наверное, хорошо.
Она отстранилась и положила руку себе на живот.
— Безумие какое-то, — пожаловалась она. — Я и так чувствую себя полной дурой, а вы... Вы смеётесь надо мной.
Она опять всхлипнула, но, к счастью, я уже оправился и перехватил утешающую инициативу:
— Это Зован, всего лишь. И он не над тобой смеялся, а над нами с Авеллой. Потому что мы попали в такую дурацкую ситуацию...
— Вы, в своей дурацкой ситуации, хотя бы счастливы, — помрачнела Боргента ещё больше. — А я? Мне что теперь делать?
Вот и второй акт драмы. И тут я опять не на высоте. Потому что всё, что я могу предложить, это: «Хочешь жить с нами?». И я ведь сейчас скажу это, и Натсэ сама виновата! Надо было ей говорить с Боргентой, у них бы до такого точно не дошло. Наверное точно...
— Ты обязательно встретишь человека, который тебя полюбит, и не будет при этом мной, — сказал я внезапно. — Честное слово, ты будешь счастлива!
Видимо, я это как-то очень убедительно сказал. Боргента смущённо улыбнулась, щеки её покраснели в закатном свете. И она... Нет, хвала Стихиям, обошлось без поцелуя. Она просто склонила голову мне на плечо. Так мы и сидели, любуясь закатом, до тех пор, пока перед крыльцом из ниоткуда не появился окровавленный труп, будто подчёркивая всю абсурдность разыгравшейся сцены.
Боргента взвизгнула и подскочила, а труп — труп застонал и пошевелился.
Глава 50
Такие зрелища — не для беременных. Вот что я первым делом подумал. Потом подумал ещё и пришёл к выводу, что лежащий у крыльца человек находится в куда более плачевном состоянии, чем перепуганная Боргента, и склонился над ним. Тем более, что я его узнал, пусть и не сразу.
Длинные волосы перепачканы в крови и грязи так, что цвета не разобрать. Одежда в таком же состоянии, плащ больше напоминает половую тряпку. Из левого бока торчит рукоять ножа, одна нога явно сломана в голени. До такой степени явно, что кусок кости торчит. Правая рука вывернута — тоже сломана, наверное, или как минимум вывихнута. Лицо — кровавое месиво. И всё же, когда «труп» открыл глаза, я его узнал.
— Асзар? — воскликнул я и тут же из миллиона вопросов выделил главный: — Кто? Кто это сделал?!
— Дирн, — прохрипел магический страж и потерял сознание.
— М-м-мортегар, кто это такой? — пролепетала Боргента.
— Хороший друг. Нет времени объяснять, открывай и держи двери.
— Я могу помочь его нести...
— Ещё чего. Ты уже одного носишь — хватит с тебя. А я сам управлюсь.
Я позвал на помощь воздух, и он послушно сгустился под Асзаром. Бесчувственное тело поднялось вверх под удивлённый возглас Боргенты. Да, конечно, информация о моей всестихийности так или иначе при ней звучала, но одно дело слышать, и совсем другое — увидеть.
Под моим неусыпным взором Асзар головой вперёд вплыл в дом. Я хотел было направить его в гостиную, где орали так, что, кажется, недалеко было до драки (Талли и Зован тоже присоединились), но передумал.
— Куда? — спросила Боргента, суетясь перед нами.
Я кивнул в сторону лестницы. Боргента побежала вперёд. Мы поднялись на второй этаж. Тут Боргента стушевалась, потому что единственная открытая на этаже дверь вела в спальню, и оттуда доносились голоса Натсэ и Авеллы.
— Открой эту спальню, — попросил я. — Положим его здесь. Мы тут не спим, не жалко простыни испачкать.
— Хорошо. — Боргента исполнила просьбу.
Наверное, мы говорили слишком громко, потому что из нашей спальни тут же донёсся крик Натсэ:
— Морт, ты совсем обалдел?! Мы здесь сидим. Обе!
— Ну так идите сюда! — крикнул я в ответ, пронося Асзара в открытую дверь. — Мне нужна помощь. Он… он не подаёт признаков жизни...
Асзар и вправду всё больше напоминал мертвеца. Кровь от него растекалась по невидимой воздушной платформе.
Послышались шаги. Я как раз осторожно клал Асзара на кровать, стараясь не потревожить сломанную ногу, когда супруги вошли в спальню.
— А... — сказала Натсэ с облегчением. — Вот ты о чём... Стоп. Это что, Асзар? Какого...
Она подбежала к кровати, отпихнула меня, внимательным взглядом окинула Асзара.
— Мортегар, он что, умер? — прошептала Авелла.
— Надеюсь, нет...
— Проклятье! — В руке Натсэ появился кинжал, она ловко разрезала штанину, потом освободила от одежды поражённое ножом место. — Попросишь человека успокоить плачущую девушку — и он приносит полудохлого стража. Нет, Морт, ты, конечно, очень талантливый, и я тебя люблю, но давай внесём в расписание «нормальные часы», а? Как ты на это смотришь? Например, с десяти утра до двенадцати дня. Два часа, в которые с тобой не происходит никакого странного дерьма.