Кости. Сказки навьего леса
Шрифт:
Значит, травануть решила?
– Ну тогда точно не отец.
Кто, мать твою? Кто тебя прислал, дрянь иногородняя?!
– Тише, Кир, возьми себя в руки. – Друг побарабанил пальцами по столешнице, изо всех сил стараясь не заржать. – Там ещё и болиголов, прикинь? Хочет, чтобы хер у тебя на полшестого всегда был. Видать, слишком ты её впечатлил в коридоре.
Моргнул, пряча от любопытных поднятую злобой красную пелену с радужки. Прищурившись, наблюдал за тем, как бездарная колючка поставила прямо под нос стакан с убойным, во всех смыслах, варевом.
– Ваш коктейль готов, Кирилл Константинович! – Бодрый
В нос ударил запах трав. Может, простой человек и не учуял бы (точно бы не повёл и бровью), но Дети ночи и леса едва ли не с рождения знали травы назубок.
Развернувшись к нам спиной, явно не собираясь дожидаться плодов своих трудов, Ядвига вернулась на подмогу Ульриху. Я легко подхватил стакан и сделал несколько больших уверенных глотков.
На что она рассчитывала, пытаясь отравить хозяина бара при всех? Совсем идиотка, что ли? С другой стороны, если заказали меня смертной, то смертные же и заказывали. Все здешние точно понимали, насколько идиотская и пустая это затея. Допив пойло, я принялся вертеть в руках стакан. В голову на мгновение ударил дурман, стянув удушьем глотку. Пришлось глотнуть воздуха, спасаясь от рези в груди, но магия пришла в действие довольно быстро и почти сразу же нейтрализовала яд. Где-то там, в сейфе, блеснула чёрным переливом игла.
– Хм, ты что, на курсы барменов ходила? – Я усмехнулся, протянув руку к шее, потёр кадык, будто тот мешал мне дышать, поймал растерянный взгляд Ядвиги, разжал челюсти, хватая воздух по-рыбьи. Видеть панику в её глазах оказалось чертовски приятно.
Нужно платить за свои поступки, детка. Как говорится: боишься – не делай, делаешь – не бойся.
Тем временем на заднем плане кто-то вбросил в толпу пьяное «на костёр его», крик этот тут же подхватили любители острых ощущений, рванув к выходу.
Самые смелые хотели прыгать первыми, кто-то был даже готов попробовать кидать товарищей на манер груза.
Яда не заметила переполоха. Стояла, сжимая тонкими пальцами край стойки. Губы побелели, глаза расширились. Нет, теперь она походила на убийцу ничуть не больше, чем русалка на птицу сирин.
Да чтоб меня! Эта идиотка просто не знала, что висит над баром! Хотела напакостить, видно, расплатившись за наш утренний разговор или игру в коршуна.
Я растёр шею, пытаясь не ухмыляться, начал кашлять.
– Воды, – сипло вышло, от души прямо. Свет дёрнул плечом, резко повернувшись с таким перепуганным взглядом, что я аж сам поверил – помираю. Лицедей недоделанный! – Воды дай, – повторил, неловко шлёпая губами по краю полученного стакана. – Что ты напихала в пойло? – Холодный голос не предвещал радости и повышения по службе. Стажёрка, видно, поняла это сразу. Вся напряглась, почти осязаемо. – Дар речи потеряла? – Растирая ладонью грудину, будто под дорогой рубашкой отчаянно жгло кожу, я сверлил девку взглядом, обещавшим, что вот сейчас, если не ответит, то потеряет не только речь, но и работу, и жизнь тоже.
Она молчала. Дурная или бесстрашная?
– Я. Задал. Вопрос. – Паузы между словами можно было списать на нехватку воздуха на фоне отравления. Или на попытки дать не очень умной девке время, чтобы переварить посыл.
Свет, резко перегнувшись через стойку, схватил её за предплечье.
– Быстрей, ну, ждёшь, пока сдохнет? – От хлёсткого
Выпустив её, Горыныч с самым обеспокоенным видом, на какой был способен, поднырнул под откидную столешницу, подхватил из-под прилавка небольшой бутылёк и протянул мне:
– Пей.
Показательно-жадно глотнув содержимое, я поморщился. То, что Свет решил использовать в качестве противоядия, оказалось редкой кислющей дрянью. Морщился я искренне, без доли притворства.
Кстати, надо сказать Ульриху, чтобы держал универсальное противоядие поблизости. А вдруг кто другой стакан бы выхватил?
– Сколько сейчас дают за отравление? – лениво уточнил я у Светки, глядя при этом на Яду.
– Смотря по какой статье пустить, – небрежно пожав плечами, отозвался он. – Не горячись, Кир, девчонка не местная, сдурила, думала, висит тут вместо мяты приправа для украшения напитков, да? – Переведя взгляд на всё ещё прифигевшую Яду, Свет кивнул сам, будто она уже ответила. – Она сожалеет и непременно искупит вину. Сама лично станет тебя выхаживать, чтобы доказать, что всё это глупое недоразумение, правда, Яда?
Из дверей вынырнул Тим, каким-то чудом умудрившийся пробраться в бар против течения людского потока.
– Ну вы чего, там костры ж! – почти обиженно протянул он, оглядывая нас троих непонимающим взглядом.
– Да вот, как раз уговариваю новенькую пойти тоже. Боится, бедолага, участвовать в игрищах, после коршуна, – Свет хмыкнул насмешливо, позвав, не оборачиваясь. – Василиса! Проводи Кирилла Константиновича в апартаменты. Ему нездоровится.
Официантка тут же оказалась рядом, вопросительно подняв бровь, посмотрела сперва на меня, потом на Горыныча. Тот прожёг ее взглядом, не говоря ни слова. Васелина поднырнула под мою руку, заботливо приобняв.
Люблю свой стафф, понятливые.
– А ты со мной пойдёшь. – Подхватив Яду под локоток, Слава размашисто зашагал к выходу, легко влившись в русло людского потока. – Обговорим всё без свидетелей.
– Эй, я тоже иду! – Не утруждаясь разобраться, что тут произошло, Тимофей ринулся вслед за ними. Уж он-то знал, что нездоровиться мне не могло ни от бухла, ни даже от сквозной дыры от осинового кола в груди.
Когда троица исчезла из вида, официантка насмешливо спросила:
– Куда идём, Кирилл Константинович?
Глава 9
Светослав Горынев
– Куда мы идём? – Двери бара звериной пастью лязгнули за спиной, когда несостоявшаяся отравительница подала-таки голос. Повернув голову, я окинул быстрым взглядом худенькое лицо. Под бравадой таилось смятение. Девчонка боялась. Меня, Кира, своего поступка или всего того, к чему он мог привести, а также того, что мы могли с ней за это сделать. Был ещё вариант, что кто-то там, за её спиной, большой и важный (в её глазах уж точно), мог сделать с ней вещи куда более страшные. Или она так думала, наивная. Едва ли был на свете кто-то, способный на пытки и убийства страшнее, чем мы с Киром. Я ещё в юности спокойно смотрел, как у моих ног горели люди. Запах палёной плоти не вызывал даже тошноты. Мог бы даже завтракать, глядя на пир огня, составить ему компанию, так сказать. Противно не было. С чего бы?