Косточка с вишней
Шрифт:
Я молчал. А что тут, собственно, скажешь?
– Изольда Эдуардовна, – дурашливым голосом произнесла Женька, – Ну, и имечко, представляешь? Говорящее! Она, правда, такая холодная, будто изо льда! Перевезла свои вещички к нам с утра, за завтраком уже наделала мне кучу замечаний… Евгения, говорит, вы поставили на стол не кофейные чашки! Не кофейные ей чашки, чего вздумала! А я понятия не имею, какие ей кофейные понадобились… У меня сроду таких не было. Какие были, такие на стол и поставила!
Женька пыхтела от возмущения.
– Евгения! – продолжила девчонка гнусавым голосом, – Не болтайте за столом! А я разве болтала, Кость? Я просто спросила, надолго ли она к нам это самое… пришвартовалась.
Я тихо рассмеялся. Тогда мне казалось, что Женя устраивает трагедию на ровном месте.
– По-моему, ты сейчас порешь горячку, – серьезно сказал я, – Пусть она немного не в твоем вкусе, но твой дедушка, по-видимому, любит ее. И с ней он счастлив! Подумай о нем немного…
– Да? – Женя возмутилась пуще прежнего, – Костя, а обо мне когда-нибудь кто-нибудь будет думать? Почему они все делают так… исподтишка. Как снег на голову! Почему меня заранее с ней не познакомить, чтобы я потихоньку свыклась с мыслью, что я больше не буду хозяйкой в своем доме, что мы станем жить втроем, что моя жизнь вновь не будет прежней… Я ее сегодня первый раз в жизни увидела! Почему они скрывают все до последнего? Что за трусость? Несколько лет назад я так проснулась, а родителей нет дома… Все, уехали! И даже не попрощались! Не сообщили мне дату своего отъезда… Это нормально по-твоему? Видите ли, не хотели меня расстраивать! И все они счастливы! Все! Кажется, кроме меня!
Женька выглядела такой потерянной, что я не выдержал и осторожно обнял ее. Теперь мы сидели в обнимку в коридоре, вытянув ноги. Я вновь почувствовал уже родной запах морской соли и мяты. И сердце мое застучало громче, быстрее.
– Мир – отстой! – между тем, продолжала ворчать Женя, – Кажется, эта Изольда специально меня провоцирует. Возможно, дедушка рассказал ей, что я быстро выхожу из себя! Ну, ничего, я наоборот и виду не подам, что меня задевают ее нравоучения!
Я меж тем рассматривал Женькины пыльные кеды, затем перевел взгляд на загорелые коленки: на одной из них была свежая ссадина. Я вспомнил, как девчонка ловко забиралась на маяк, рыбачила в открытом море, смело управляла яхтой… Мне захотелось обнять Женю еще крепче, прижать к себе изо всех сил, никогда не отпускать. Но, думаю, она не поняла бы моего душевного порыва.
– И дедушка тоже хорош! Вообще никак не реагировал на ее никчемные замечания! Просто дальше молча пил кофе из, простите великодушно, не кофейных чашек! Как-то без нее всю жизнь так завтракали и ничего, не померли.
Мне нравилось слушать Женькино ворчание. Я уткнулся носом в ее волосы, пока она, кажется, не замечая ничего вокруг, продолжала:
– И вот она мне говорит: «Евгения! Я там в вашей комнате заметила книжную этажерку, и почему-то мне кажется, что она лучше будет смотреться в гостиной!», А я ей: «Ах, Изольда Эдуардовна, а не выпить ли вам яду?».
– Так и сказала? – удивился я, не отрывая лица от Женькиных волос.
– Ну, немного не так, – призналась Женька, – Я предложила допить ей свой кофе из неправильной чашки и вернуться к этому разговору немного позже…
Женя вздохнула.
– Костя, ну почему так? Как только я привыкаю к чему-то хорошему, это обязательно заканчивается? Вот и ты скоро уедешь…
Ее слова насторожили меня. Я отстранился от Жени и внимательно посмотрел ей в глаза. Значит, я был чем-то хорошим для девчонки… Несмотря на все неприятности, которые успел принести ей.
Женька также внимательно смотрела на меня. Ее большие светлые глаза, обрамленные черными пушистыми ресницами. Я никогда не забуду этих глаз.
– Женя… – начал я.
Но тут дверь моего номера распахнулась, оттуда показалась Кристина в белом махровом халате и с полотенцем на голове:
– Костя? – удивилась она, – А я тебя потеряла…
Женька тут же вскочила на ноги, по-видимому, чтобы не смотреть на Кристину снизу вверх. Я тоже нехотя поднялся.
– Привет! – первой звонко поздоровалась Женька, – Я Женя!
– Здравствуй! – удивленно откликнулась Кристина, – Очень приятно, я Кристина! Костя, а я вам не помешала?
Женька не дала мне ответить, выпалив:
– Нет! Конечно, нет! Не помешала! Тем более, что я уже ухожу!
С этими словами Женя бросилась к лестнице, не дав нам с Кристиной опомниться.
– Ты не возражаешь, если я на пару минут отлучусь? – обратился я к Кристине.
– Да, пожалуйста! – пожала плечами девушка.
Я смог догнать Женьку уже у ворот нашего отеля.
– Женя! – я схватил девчонку за руку и развернул к себе.
– Эта… – Женька запыхалась, – В вишневом платье… вы до сих пор вместе?
Я тоже после бега тяжело дышал:
– Выходит, что вместе, – признался я.
– И сегодня вы ночевали вместе? Я имею в виду… ты провел с ней ночь?
– К чему ты клонишь? – тупо спросил я, хотя прекрасно понимал, к чему.
– Ты смог с ней переспать? – не отставала от меня Женька.
– Смог, – ответил я, – Если сейчас как обычно пойдут твои шутки про мой возраст и Виагру, то с этим у меня все в порядке…
– Замолчи! – поморщившись, крикнула Женька, – Замолчи, Костя, что ты несешь? Я думала, вы расстались… Тогда зачем…
Я заметил, что в Женькиным глазах стояли слезы.
– Тогда зачем ты вчера меня целовал? – всхлипнув, спросила Женя.
Я стоял, по-прежнему держа в руках Женькину руку. И не находил ответа на этот вопрос.
– Если это было в знак благодарности за то, что я тебя вытащила из моря, то это лишнее! – продолжила Женя, – Мог отделаться шоколадными конфетами. Я, например, люблю «Мишки в лесу».
– Я тебя целовал, потому что мне этого хотелось, – прямо ответил я. – И сейчас хочется.
Тогда Женька выдернула свою руку и горько рассмеялась:
– Дедушка был прав, когда говорил, чтоб я держалась от тебя подальше. Что еще можно было ожидать от такого взрослого смазливого парня?
– Женя, прости меня!
Женя отрицательно покачала головой, быстрым движением смахнув ладонью слезу, которая катилась по щеке.
– А знаешь, Костя, это даже хорошо, что мы сейчас с тобой расстанемся вот так… И это очень здорово, что ты так смазал мое хорошее впечатление о себе. Ведь я знаю, как без человека бывает плохо. А теперь, наверное, мне будет намного легче о тебе забыть. Ты все испортил.