Костяной Скульптор. Часть 5
Шрифт:
Энергию крови также можно было использовать для усиления организма. Попробовав впервые, я почувствовал неслабую такую боль, словно мою плоть кусали тысячи маленьких муравьишек. Но через несколько минут боль сменилась настоящей эйфорией, а эффект от применения энергии крови был в разы лучше, чем от энергии жизни. Сила нечисти не просто куда лучше подходила для увеличения потенциала организма, она словно для этого и была предназначена. В целом логично, если вспомнить, что писали о магах крови и эволюции нечисти. Но читать в книжках и ощущать на себе — совершенно разные вещи.
И тогда мне в голову пришла совершенно безумная идея. Раньше я не чувствовал свою энергию так, как сейчас, потому
Два с половиной года спустя.
— Готов? — спросил я Найса, поудобнее устраивая на руке щит.
— Всегда готов, — усмехнулся слепой.
— Ну тогда вперёд. Двадцатый уровень, встречай нас!
Глава 148
Город нечисти назывался Канлитания. И мы собирались его разрушить.
Зачем? Ну, во-первых, потому что могли. Во-вторых, потому что на всём протяжении нашего с Найсом пути по двадцатому уровню нас постоянно атаковали чёртовы диверсанты из Канлитании. Насчёт слепого не знаю, я за всё время нашего знакомства так и не научился понимать, что у него в голове творится, но лично я очень хотел поквитаться. В-третьих, потому что я наконец официально добрался до ранга Воителя телесной магии и мне очень хотелось испытать свои новые силы. И в-четвертых, потому что целый город, полный уже не склёпанных системой полигона болванчиков, а настоящих, рождённых естественным путём тварей, обещал дать мне невероятный приток энергии крови.
Правда, половину так или иначе прикончит Найс: стоять в стороне, пока я развлекаюсь, он наотрез отказывался. Но половина от моря — тоже море, просто поменьше, не стоило пытаться откусить слишком много, несмотря на грех Руха.
К нашему появлению уже были готовы. Ворота закрыты, на стенах между бойниц видно мельтешение, а из центра города отчётливо ощущаются волны могучей энергии. Местного правителя убивать будет особенно интересно.
— Главный чур мой, — пихнул я в бок Найса.
— Э! Что началось-то? — возмутился слепой, скидывая свой Коготь с плеча и втыкая в пол пещеры. Монструозный клинок под собственным весом ушёл в землю до середины и теперь был лишь чуть выше своего хозяина. — С каких-это пор можно занимать лучших противников?
— Тебе жалко, что ли?
— Нет, я просто возмущён. Надо следовать соглашению, раз уж придумали. А соглашение было: «Кто не успел — тот опоздал».
— Жмот ты, — вздохнул я, тоже откладывая булаву. Моё оружие до сих пор было хуже меча Найса, но по этому поводу я уже не переживал. Способному на развитие клинку типа Когтя конкуренцию мог составить разве что Гуйар или подобные ему артефакты. — Как всегда?
— Давай. — Найс с максимально серьёзным лицом выставил вперёд правую руку. Я сделал то же.
— Раз…
— Два…
— Три!..
Слепой с недовольством поднял к лицу ладонь. Можно было подумать, что он искренне злится на безымянный и средний пальцы за то, что они предали его, показав проигрышную стрелу.
— Ладно, главный твой. — Кивнул Найс, вытаскивая из земли Коготь. Огромный меч, явно довольный тем, что вновь оказался в руках хозяина, низко загудел. — Но в следующий раз никаких «чуров», понял? Всё по-честному.
— Идёт, — усмехнулся я, тоже поднимая с земли оружие. После чего кивнул слепому на ворота. — Разобьёшь?
— Вот только не надо мне этих подачек. — Слепой забурчал, но появившаяся в недрах рыжей бороды
Выставив Коготь перед собой, словно самый странный на свете щит, Найс двинулся ко входу в город. Однако просто так дать ему добраться до ворот защитники Кантилании, естественно, не могли. Стоило слепому пересечь некую невидимую границу, как со стен в него устремились десятки и даже сотни снарядов. Обычные стрелы, копья, пёстрые иглы, прочные и острые перья, сгустки ядовито-зелёной слизи… нечисть двадцатого уровня отличалась крайним разнообразием.
Однако ни один снаряд Найса так и не достиг. Атаки, даже если должны был пролететь мимо широкого, но всё-таки не дотягивающего до настоящего щита лезвия Когтя, врезались в невидимую преграду и бессильно опадали на землю. За слепым мечником постепенно начала формироваться настоящая дорожка из бессмысленно потраченных снарядов. Впрочем, стоило отдать защитникам должное, они довольно быстро поняли, что так ничего не добьются. И следующим этапом в Найса полетели уже заклинания.
По идее нечисть не должна была уметь применять стихийную магию, так как заклинания не могли использовать в качестве основы энергию крови. Но тут в дело вступали различные врождённые умения обитателей звериных пещер. Саламандры, кирины, водяные, фениксы, нереиды, сильфы, шторма, камнееды, наяды… список владеющей своей особой магией нечисти можно было продолжать очень долго. А ведь ещё были куда более многочисленные ответвления основных линий. В них кровь чистых видов была разбавленной, но магию, пусть и менее могущественную, это им применять не мешало.
И на моего слепого друга обрушился поток самых разнообразных заклинаний. Их было куда меньше, чем физических снарядов, но их разрушительная мощь была куда выше. На самом деле, с учётом двадцатого этажа звериных пещер, стрела, пущенная самым захудалым местным оборотнем, могла пробить десяток человек насквозь и только потом затормозить. Так что уже тот шквал, что пришлось принять слепому мечнику в начале был очень серьёзной угрозой. Но теперь всё стало на порядок опаснее.
Однако слепой продолжал неторопливо идти вперёд, прикрываясь от десятков заклинаний своим магическим щитом. Он мог бы сделать всё в десяток раз быстрее, за несколько секунд добравшись до ворот. Но я точно знал, что Найс этого не сделает. Пусть я и не видел его лица, не приходилось сомневаться, что слепой мечник сейчас довольно улыбался. За неимением выпивки и секса это был его главный кайф — заставлять противника чувствовать полную беспомощность. И речь шла не о победе. Одолев врага в бою, даже в заведомо выигрышном, далеко не всегда можно было довести оппонента до отчаяния. Найс, прежде чем побеждать, давал возможность противнику испытать на нём весь арсенал, в дребезги разбивая саму волю к сражению. Конечно, в реально сложных боях, а таких за эти два с лишним года было немало, слепой забывал о театральщине и сражался серьёзно. И когда мы доберёмся до местных заправил, Найс, я был уверен, не станет баловаться. Так что я был совершенно не против позволить ему немного развлечься, раз уж он отдал мне правителя города.
И вот, наконец, спустя почти пять минут неторопливой прогулки под шквальным огнём, он добрался до ворот. Широкая дорога к городу у Найса за спиной фактически перестала существовать, превратившись в покрытую кратерами пустошь. Несколько линий укреплений, расположенных перед стеной, также исчезли без следа. Защитники Кантилании истратили около тысячи разнообразных снарядов и отправили в моего друга больше сотни разрушительных заклинаний. А тот лишь продолжал улыбаться.
— Готов? — крикнул он мне, вставая в свою излюбленную стойку и кладя Коготь на сгиб локтя.